Книга Снежных полей саламандры, страница 34 – Ната Чернышева

Через порог перешагнула, зажмурившись. Там ещё стояло тёмное пятно.

В медицинском центре вместо покоя начался очередной виток проблем. И доставил проблемы на этот раз Игорь Жаров. Как Ане впоследствии выяснила, Жаров пришёл её навестить, обнаружил пустую палату, поднял на уши весь медперсонал и узнал, что невеста в город уехала. После разговора с полковником Типаэском.

И вот она явилась, в лучшем виде, под ручку с оным полковником. В заляпанной кровью одежде и диким взглядом. У кого угодно крышу снесёт.

— Ты! — зарычал Жаров, мгновенно теряя последние остатки самообладания. — Что ты с ней сделал, чёртово насекомое! Во что втравил мою женщину?!

Типаэск смерил бешеного презрительным взглядом. Спросил с холодной вежливостью:

— У вас ко мне личные или должностные претензии, комадар Жаров?

— Личные!

— Прекрасно, — гентбарец улыбнулся, показав набор остреньких зубов. — Полагаю, по итогу личного поединка вам засчитают аутоагрессию в результате нервного срыва или самоубийство. В обоих случаях о дальнейшей службе можете забыть навсегда.

— Р-р! — с кулаков Игоря сорвалось багровое пламя, ахнуло в пол.

Пол оказался жаропрочным, пламя погасло, рассыпавшись ворохом безобидных алых искр.

— Игорь! — очнулась Ане. — Прекрати!

И от лестницы одновременно с нею хлестнул приказной тон капитана Севиной:

— Жаров! Отставить!

Ане метнулась вперёд, встала между двумя мужчинами, закрыла собой Игоря.

— Пожалуйста, не надо. Полковник Типаэск, пожалуйста!

— Жаров, убью! — угрюмо пообещала Севина, потирая могучий кулак.

И был миг, когда Ане казалось, что она на пару с капитаном не сумеют удержать рвущийся на свободу вихрь бешеного жара.

— Игорь, перестань! — закричала она. — Я же живая. Со мной всё хорошо. Перестань! Ну!

Он вздохнул, разжал пальцы, с которых стекло и рассеялось в пространстве чудовищное напряжение, устало сгорбился. Сказал:

— Ладно…

Ане обернулась к полковнику.

Типаэск пожал плечиками. Сказал:

— У вас еще остались претензии ко мне, комадар?

— Без претензий…

— Хорошо, — кивнул «принц», и Ане очень не понравился его взгляд. — Но у меня-то претензии остались.

— Полковник! — не выдержала Ане.

Типаэск уже знакомым жестом поднял ладонь, призывая к молчанию. Пояснил:

— Нельзя позволять никому рот раскрывать безнаказанно на старшего по званию. Иначе действующая армия быстро превратится в балаган с клоунами. Дисциплинарное взыскание с занесением в личное дело и пятнадцать суток хозяйственных работ. Канализационные фильтры, опять же, чистить надо.

Игорь стиснул зубы и промолчал только потому, что в него вцепилась Ане.

— Никаких фильтров, — вмешалась Севина. — У меня сейчас каждый на счету, а вы лишаете меня лучшего, полковник. И это накануне сами знаете чего.

— Хорошо, — сухо кивнул Типаэск. — Пусть будет без фильтров.

На том и расстались.

— У, зловредное насекомое! — выразилась Севина, когда от Типаэска простыл и след. — Ты-то, Жаров, с чего с ним задрался? Жить надоело? Он бы тебя в микронный блин раскатал и был бы прав! Нечего потому что рот раскрывать на полковника! Телепата первого ранга! Особиста, твою-то мать!

— Ну, это ещё вопрос, кто кого раскатал бы, — злобно буркнул Игорь, потирая кулак.

— Да уж не ты, — отрезала Севина. — Я его в деле видела, знаю, что говорю.

— И я, — сказала Ане, — видела, он правда жуткий, Игорь!

— Жива, — Игорь притянул её к себе, обнял, и она замерла, всем телом ловя его тепло.

Пережитое днём во дворе своего, теперь уже бывшего, дома вернулось и накрыло запоздалым ужасом. Ане уткнулась лицом в грудь своему мужчине и разрыдалась, цепляясь за него, как за скалу, вставшую в середине бурного потока.

— Всё, хватит, — угрюмо сказала Севина. — Трёхчасовая готовность!

Игорь отстранил её. Ане сердито отёрла со щёк слёзы.

— Мне нужно идти, — сказал Игорь. — Дней пять меня не будет, может, десять. Не делай глупостей, дождись. Хорошо?

Ане торопливо закивала. Какие уж тут глупости!

— И с этим… насекомым… не связывайся больше!

— Он может приказать, — возразила Ане.

— Может, — кивнул Игорь. — А ты всегда можешь отказаться. Нет у них такой привилегии, приказывать гражданским безо всякого выбора!

— Жаров! — поторопила Севина.

Ане отступила на шаг. Иначе Игорь не отпустил бы её. Паранорма пирокинеза включает в себя слабые способности к ясновидению. Жаров чувствовал, что оставляет любимую зря. Что по-хорошему надо наплевать на всё и с ней остаться. Но он не мог остаться! Он давал присягу, он подписывал контракт. Он не был свободен, как бывают иногда свободны гражданские лица, и никогда не жалел об этом. До сегодняшнего дня.

— Иди, Игорь, — сказала Ане. — Иди…

Он кивнул. Ушёл, у лестницы оглянулся. Бывают моменты, о которых сразу понимаешь: я запомню это навсегда. Что бы ни случилось, что бы ни произошло. Память не позволит провалиться в бесконечную серость «того, что уже было». Ане чувствовала, что обжигающий взгляд Игоря останется с нею на всю жизнь.

Именно так. Безликий этаж медицинского центра, гигантская капитан Севина и уходящий с нею любимый мужчина.

Прошло несколько дней. Добрая доктор Хименес завалила работой и пригрозила устроить экзамен по медицинским терминам в языковом поле эсперанто. Ане была ей благодарна: хуже пытки бездельем в её положении ничего не придумаешь. Она хваталась за любое дело, как утопающий за последнюю соломинку, это помогало отвлечься, не давало окончательно скиснуть в жалости к себе. Позже, вспоминая, Ане не раз и не два поблагодарит мысленно маленькую целительницу, сумевшую удержать её от падения в глубокую депрессию. Без Хименес, в одиночку, Ане вряд ли справилась бы..

Судя по количеству пациентов с битыми черепами, неспокойно было на Ласточке, конкретно, — в Северо-Восточном квадрате, за который отвечала база «Альбатрос». Уж не война ли там началась, тревожилась Ане. Та самая, о которой говорил папа, когда просил Игоря как можно быстрее увезти с планеты любимую дочь. Не то, чтобы ей было запрещено смотреть новости. Не смотрела сама, не до них было. Новости Ласточки вряд ли отличались бы объективностью, как всегда, глаза вытаращат и орут про проклятых федералов. Журналисты прямо «мирумирников» не поддерживали, но косвенно — сколько угодно, тошно слушать. Вранья про невинно убиенного поганым федералом бандита после теракта в Ярсеневске хватило за глаза.

И очень тяжёло, до физической боли, приходилось без Игоря Жарова. Как он там, где он там? Живой? Ане смертельно боялась, что его убьют. То есть, боялась она за него и раньше, но теперь страх перерос в какой-то бред навязчивости. А вот убьют его. И что дальше? Ей снились кошмары, она вскрикивала по ночам, вставала с постели и, не умея успокоиться, ходила по комнате, измеряя шагами собственную бессонницу. Скорей бы уже всё закончилось. Неопределённость выматывала.