Книга Сокровище последнего самурая, страница 6 – Джей Джей Барридж

– Да, способность заврочеловека быстро залечивать раны понять легче, чем способность заново отрастить кисть руки, – согласился он. – Даже я не верил, что это возможно, и удивился, когда рука начала отрастать. Мой отец умер задолго до этого, и я жалею, что невнимательно слушал истории, которые он рассказывал. Жалею, что не могу спросить его о пророчестве, предсказавшем появление Избранника, и о различных способах использования ключ-камня. Но я расскажу тебе то, что знаю. – Кунава посмотрел на свою отросшую руку и продолжил под треск сырых поленьев: – Завры, ящерицы, крокодилы – древнейшие существа, которые жили на Земле миллионы лет, – умеют отращивать утраченные части тела. Люди – новый вид, мы умеем только залечивать и отращивать маленькие частицы нашего тела. Например, залечивать рану, покрывшуюся коркой, максимум – вырастить новый кончик пальца.

– Признаться, я слышал, что ящерицы, лягушки и крабы отращивают хвосты, лапы и клешни. – Теодор почесал в затылке. – Но я никогда не видел, чтобы это делал завр, а ведь я был рядом с ними всю жизнь.

– С какими заврами ты был рядом, мистер Логан?

– С сотнями разных завров, – ответил Теодор. – Поверь мне, я видел множество раненых, искалеченных аллозавров – и ни у одного из них ничего не отрастало!

– Это были дикие или фермерские аллозавры? – уточнил Кунава.

– Чистокровки с лучших племенных ферм.

– Не дикие?

– Нет.

– Те завры выводились в гнезде? – продолжал допытываться Кунава. – Их растили родители – а как растили тех родителей и родителей тех родителей?

– Скорее всего, так же.

Кунава покачал головой:

– Раз ты никогда не видел, тогда наверняка их растили так же.

– Давай всё с начала. – Теодор озадаченно потёр лоб. – Я уже сбился. Значит, чтобы уметь отращивать пострадавшие конечности, завр должен быть абсолютно диким?

– Как можно более диким, – подтвердил Кунава. – Цепочка, передающаяся от родителей к детям, никогда не должна прерываться.

– Они вылизывают детёнышей! – воскликнул Теодор. – Ты участвовал в церемонии завролюдей, где тебя кладут в гнездо завра как младенца, и завры тебя вылизывают?

Кунава кивнул:

– Правильно – после нашей последней встречи ты многому научился.

– В Мексике мы познакомились с заврочеловеком по имени Поппо Мигель, – сказал Теодор. – Он объяснил, что слюна и кишечные ферменты, которые передаются ребёнку от родителей при вылизывании, обеспечивают ему долгую жизнь и способность к самоисцелению. Мы собственными глазами видели, как дикие юкатанские брахиозавры исцелили его внука.

– Да, – подтвердил Кунава. – Я не знаю, что такое фермент, но догадываюсь, что это мельчайшая частица, которая передаётся от родителей к ребёнку и всё это делает.

– Значит, выросшие в неволе животные – которых растят на мясо – не обладают такой способностью? – спросил Теодор.

– Завры не рождаются с этими… ферментами, как ты их назвал: ферменты передаются им в слюне – так, как были переданы тебе, мне и мальчишке-завру. Их можно передать только младенцу, у которого ещё растёт организм. Это как с хлебной опарой – чтобы она поднялась, нужно правильное время и правильные добавки.

– Дрожжи, – тут же кивнул Теодор, – это как дрожжи для хлеба.

– Да. Хлеб без дрожжей – тоже хлеб, но он не пышный. И чтобы вырастить новые дрожжи, нужно совсем чуть-чуть старых – они быстро размножаются, – объяснил Кунава.

– О’кей, я понял, – сказал Теодор. – Если ты младенцем не получишь кишечных ферментов, они не будут жить внутри тебя, и ты не передашь их следующему поколению. – Он улыбнулся. – Значит, когда меня в младенчестве вылизывали фалоксы Леди и Чемпион, я получил эту способность к исцелению – ведь они были настоящими дикими заврами и их связь с предками не прерывалась.

– Тебе повезло, – сказал Кунава.

Теодор кивнул на крепко спавшего Картера:

– Мальчишке тоже повезло, что его спасли и вырастили тенезавры.

– Хм, это было вовсе не везение.

– Что ты имеешь в виду?

– Это была судьба.

– Как это?

– Когда мальчик исчез, я думал, что его съели, но ошибся, – объяснил Кунава. – Приблизительно через год после той стрельбы возле храмового дерева я снова услышал его плач. Сначала я решил, что это призрак, что меня преследуют крылатые духи джунглей. Но потом увидел младенца, живущего с рапторами в их гнездовье. Только тогда я точно понял, что он уцелел.

Теодор впился в него глазами:

– Расскажи, расскажи мне об этом!

– Как мог новорождённый младенец выжить в джунглях хотя бы неделю? Я знал эти острова всю свою долгую жизнь, блуждал в джунглях, падал, меня жалили, кусали, но я уже был взрослым – а младенец?! Невозможно выжить… если только он не Избранный.

– Но это совсем не объясняет, почему его взяли к себе тенезавры, – упрямо заявил Теодор.

– Они существа неглупые, – ответил Кунава. – Они очень разумные. Конечно, они видели, что это человеческий детёныш, а не пушистый цыплёнок-раптор. Они знали, что делают. Говорю тебе, он Избранный, о котором говорится в древних преданиях завролюдей. Мой отец велел мне смотреть за храмовым деревом и защищать завров, которые приходят туда. Ещё он говорил, что однажды туда придёт Избранный. Об этом говорили и мои предки. Но я никак не ожидал, что он явится при мне.

– Вот почему ты смотрел за Картером, когда он рос?

– Да. Я понял, что должен наблюдать за его жизнью, чтобы потом рассказать о нём всем. Я знал, что придёт другой заврочеловек и возьмёт его в следующий этап его жизни, где он будет жить как человек. Через одиннадцать лет явился ты.

– А чем мы отличались от всех остальных приезжих? – Теодор пожал плечами. – Мы даже не догадывались, что Би его сестра, когда встретили его в первый раз.

– Я был единственным человеком, кто знал о его существовании, – ответил Кунава. – Он прятался от всех, но показался мне и Би, его сестре. Это он вас нашёл, а не наоборот.

– Твои друзья и другие люди из твоего племени – они не завролюди? – спросил Теодор.

– Нет-нет, – Кунава покачал головой. – Вот почему я ношу перчатку – мне было бы трудно объяснить им всё это. Завролюди – тайный орден, давший клятву беречь храмы и завров до того времени, когда придёт Избранный, полумальчик-полузавр, и вернёт миру равновесие. Моя задача – смотреть, как это происходит. Мои друзья, – Кунава показал рукой на людей, возвращающихся от гнездовий, – хорошие парни, но они не завролюди. – Он сунул руку в перчатку и улыбнулся.

– Ещё один вопрос, Кунава, – сказал Теодор. – Могу я спросить, сколько тебе лет?