Книга Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2, страница 55 – Роберт Хайнлайн

– Мистер Ларсен! Вы ошиблись!

– Кто это сказал?

– Это я, Либби. Вы ошиблись в величине заряда. Если такой взорвется, он разнесет и шахту, и нас вместе с ней.

Старшина Ларсен покрутил диски линейки.

– Зря волнуешься, сынок, – сказал он. – Заряд рассчитан правильно.

– Не зря, сэр, – настаивал Либби. – Вы умножили там, где должны были разделить.

– Ты когда-нибудь этим занимался?

– Нет, сэр.

– Закладывайте заряд, – обратился Ларсен к саперам.

И те принялись исполнять приказ. У Либби пересохло в горле, он глотнул и облизал губы. Он знал, что ему надлежит сделать, но не сразу смог преодолеть робость. В два неуклюжих прыжка Либби оказался перед саперами, вклинился между ними и вырвал провод из детонатора. Пока он трудился, над ним мелькнула тень, и опустившийся рядом Ларсен схватил его за руку.

– А вот этого уже не стоило делать, сынок. Прямое нарушение приказа. Я должен буду о тебе доложить. – И старшина принялся восстанавливать цепь.

Уши Либби сделались багровыми от смущения, но он снова произнес с отвагой загнанного зверя:

– Я обязан был это сделать, сэр. Вы ошиблись.

Ларсен, помедлив, скользнул взглядом по упрямой физиономии новобранца.

– Ладно. Хоть это и пустая трата времени, но мне не хочется держать тебя перед зарядом, которого ты боишься. Давай повторим расчет вместе.

Капитан Дойл чувствовал себя в своих апартаментах как дома. Ноги его отдыхали на столе, капитанский взор упирался в стеклянный бокал.

– Недурственное пиво, Блэки. Как думаешь, сможем мы сварить еще, когда наши запасы кончатся?

– Не знаю, капитан. Разве мы захватили дрожжи?

– Вот и узнай. – Капитан повернулся к дородному мужчине, расплывшемуся в третьем кресле. – Ну, Ларсен, я рад, что обошлось без беды.

– Все равно меня гнетет то, что я смог так облажаться. Я же дважды пересчитывал. Если бы это был динамит, я сразу бы сообразил, что ошибся. Не всполошись тот паренек, ну и рвануло бы…

Капитан Дойл похлопал старого сержанта по плечу:

– Забудь, дружище Ларсен. Ты и при желании не сможешь больше никому навредить – я распорядился, чтобы из шахты даже при небольших зарядах убирали всех людей. Эта изотопная взрывчатка – хитрая бестия. Посмотри, что случилось в шахте А-девять. Десятидневный труд пошел насмарку из-за одного заряда, и сапер сам его одобрил. Но я хочу повидать этого паренька. Как, ты сказал, его зовут?

– Либби Эй Джи.

Дойл нажал кнопку на столе.

В дверь тут же постучали. В ответ на капитанское «войдите» появился парень с нарукавной повязкой дневального.

– Рядового Либби – ко мне.

– Есть, сэр.

Через несколько минут Либби доставили в каюту капитана. Он с волнением огляделся и заметил Ларсена, что не поспособствовало его душевному спокойствию. Новобранец доложил едва слышным голосом:

– Рядовой Либби по вашему приказанию прибыл, сэр.

Капитан взглянул на него:

– Ну, Либби, я слышал, что у вас с мистером Ларсеном вышло небольшое разногласие сегодня утром. Расскажи-ка об этом поподробнее.

– Я… я ничего плохого не делал, сэр.

– А кто говорит, что делал? Успокойся, ты не попал в неприятности. Наоборот, ты оказал нам всем неоценимую услугу этим утром. Все-таки как ты узнал, что в вычислениях оказалась ошибка? У тебя есть опыт саперной работы?

– Нет, сэр. Я только понял, что мистер Ларсен сделал расчет неправильно.

– Но как?

Либби обеспокоенно помялся, переступил с ноги на ногу:

– Ну, сэр, он просто показался мне неверным. И все.

– Секундочку, капитан. Можно, я задам этому молодому человеку пару вопросов? – подал голос коммандер Блэки Родс.

– Конечно, давай.

– Ты тот самый малыш, которого зовут Малец?

Либби зарумянился:

– Да, сэр.

– Я слышал кое-что об этом парне. – Родс вытащил свою внушительную фигуру из кресла, подошел к книжной полке и взял оттуда толстенный том. Он полистал его, а затем, остановившись на какой-то странице, стал задавать Либби вопросы:

– Квадратный корень из девяноста пяти?

– Девять целых семьсот сорок семь тысячных.

– А кубический?

– Четыре целых пятьсот шестьдесят три тысячных.

– Логарифм?

– Что, сэр?

– Бог мой! Можно ли в наши дни выйти из школы, не имея об этом понятия?

Либби почувствовал себя совсем неуютно.

– Я не очень-то долго учился. Мои предки не признавали Ковенанта ^[22], и только после папиной смерти я немного походил в школу.

– Понятно. Логарифм – это показатель степени, в которую надо возвести какое-нибудь число, называемое основанием, чтобы получить число, логарифм которого ты ищешь. Это понятно?

Либби задумался.

– Не совсем, сэр.

– Попробую еще раз. Если ты возведешь десять во вторую степень – в квадрат, – получишь сто. Следовательно, логарифм ста по основанию десять – два. Соответственно, логарифм тысячи по основанию десять – три. Ну так, логарифм девяноста пяти?

Либби на мгновение растерялся:

– Я не могу извлечь его точно. Это дробь.

– Это ничего.

– Только приблизительно – это будет одна целая девятьсот семьдесят восемь тысячных или около того.

Родс повернулся к капитану:

– По-моему, дальнейшие вопросы излишни.

Пребывающий в задумчивости Дойл кивнул:

– Да, у паренька, похоже, большие интуитивные способности к математике. Но давайте посмотрим, что он еще может.

– Боюсь, мы должны отправить его на Землю, чтобы там тщательно исследовали это дело.

Либби ухватил смысл последней фразы.

– Пожалуйста, сэр, не надо отсылать меня домой. Мама будет ужасно расстроена.

– Ничего такого с тобой не случится, – поспешил его успокоить Дойл. – Когда закончишь службу, тогда и проверим тебя в психометрической лаборатории. А пока я с тобой не расстался бы и за трехмесячное жалованье. Да я раньше брошу курить! Но давай-ка мы еще тебя погоняем.

Целый час капитан и штурман слушали, как Либби, во-первых, выводит теорему Пифагора, во-вторых, выводит законы движения Ньютона и законы баллистики Кеплера из данных, которыми пользовались первооткрыватели, в-третьих, безошибочно оценивает на глаз размеры: протяженность, площадь и объем. И когда Либби, схватив суть теории относительности и непрямолинейности пространственно-временного континуума, начал изливать знания быстрее, чем мог говорить, – капитан Дойл притормозил его, подняв руку: