Онлайн книга «Белый дирижабль на теплом море»
|
– Ники, я же тебе сказал, своих магов в Империи рождается совсем немного! А кто-то должен поддерживать магический баланс. Это под силу только магам. Полям, лесам, морям и даже небу требуется магия! Мы, маги, помогаем нашей земле как можем. Но этого недостаточно. Если купол не уничтожить и не восстановить естественное течение потоков, наш мир – весь мир – превратится в пустыню. – Саша, давай быстрее вернемся в Либерстэн! Пока мир за барьером не превратился в пустыню! – Ну да. И, если нас оставят в живых, будем до самой смерти трудиться над укреплением этого проклятого купола, чтобы небольшая кучка продолжала жировать и наращивать свои магические уровни, приближаясь могуществом к богам. Понимаешь, при нормальном развитии уровни выше шестого – уже редкость. А десятый и выше – аномалия! Ваши высшие маги купаются в силе Источника как… черви в навозной жиже! А лиши их этого – высохнут, как те же черви. Вся их мощь – пшик, раздутый неестественный пшик! Ники, их магическая сила украдена! Украдена у тех, кто родился по эту сторону Стены! Их менталисты всеми способами промывают мозги живущих под куполом бесправных рабов. – Неправда! Мы не рабы! Мы свободны! – Свободны? В чем свободны, Николь? В выборе ужина? В выборе места учебы, работы? Или тебе дали возможность самой выбрать мужчину? Или папа был свободен, когда понял, что означает возведенный купол, и отказался укреплять и поддерживать его?! – Откуда ты знаешь о папе? – Николь сделала вид, что услышала только последние слова. – У нас есть под куполом свои люди. По моей просьбе, рискуя собой, они выяснили судьбу отца. – Это неправда. Это не может быть правдой! – Что не может быть правдой? Купол? Отсутствие магии за ним? Или то, что папу уничтожили милые добрые работники Магического Контроля? – Саша, прошу тебя, не надо! Александр съехал на обочину и остановил машину. – Извини, сестренка, – он прижал всхлипывающую Николь к груди. – Не хотел вываливать на тебя все вот так. Все наладится. Все у нас наладится. – Я уже не знаю, где правда. Страшно, понимаешь, страшно вот так вдруг узнать, что никто в Либерстэне не знает всего этого. – Ну, не совсем уж и никто, сестренка. Уж не думаешь ли ты, что там нет патриотов, а не присосавшихся к власти и Источнику лжецов. Настоящих патриотов, которые желают своей стране настоящей, а не призрачной свободы? Такие люди есть. Именно они помогают вывозить одаренных детей. Они помогли мне встретиться в свое время с мамой. Через них многие из нас, вывезенных, поддерживаем связь со своими родными. Когда-нибудь они помогут нам снести к чертовой бабушке этот купол! – Мама знала. Но почему она не сказала мне? – Каждый плод должен созреть, моя маленькая сестренка. Ну как, чувствуешь, что созреваешь? Николь бросила хмурый взгляд на Александра и, заметив проскользнувшую хитрую улыбку, ударила кулаком по груди. – На меня в последнее время много чего свалилось. Я должна подумать. А сейчас давай еще немного постоим, и ты расскажешь о родителях Макса. – О родителях? – переспросил Александр. – Хорошо, если ты так хочешь. Их, так же как и меня привезли из-за барьера. У мамы Лили был тогда шестой уровень, а у папы Джеймса – четвертый. – Был? – Да, без достаточной подпитки уровень снижается. И, чем он был выше, тем сильнее. Этого не избежать. – Но это бесчестно по отношению к вывезенным детям! – Ники, – Александр расправил хмурую складочку между бровей сестренки, – давай я просто расскажу, как здесь поступают с такими детьми, и потом ты решишь, кто же поступает с детьми бесчестно. Николь молча кивнула, обещая выслушать, и он продолжил: – Я до сих пор помню каждое мгновение той ночи, когда нас… увезли из интерната в Либерстэне. Няня Катя разбудила меня и еще нескольких мальчишек в комнате, сказала, что мы должны тихо-тихо идти за ней. Было темно. Чтобы не заблудиться, мы взялись за руки и пошли. Кто-то нам помогал, направлял и поддерживал, а няня была рядом и повторяла, что уж теперь-то у нас все будет хорошо. Только после того, как всех нас рассадили, в помещении, как потом выяснилось, салоне дирижабля, загорелся свет. Никто из нас, детей, даже не подумал о похищении, ведь с нами была няня. А еще нам дали сок, молоко и печенье. Было даже весело. Все думали, что это такая необычная экскурсия. Многие вскоре опять заснули… а проснулись уже по ту сторону Стены. Понимание пришло не сразу, толком так никто и не испугался. Нас накормили завтраком, который заметно отличался от тех, что видели раньше. А потом пришли мужчины и женщины и, ничего не утаивая, все рассказали. Они подробно отвечали на все, даже самые глупые вопросы. Рассказали, что они тоже когда-то жили в Либерстэне, и что мир нуждается в таких, как мы, в нашей помощи. И мы поверили, – Александр прервался на некоторое время, словно ожидая возражения или упреков, но их не последовало, и тогда он продолжил: – Одной из тех людей была Лилианна. Она и позже заходила к нам. Ты заметила, она чем-то похожа на нашу маму? Такие же каштановые волосы, добрые глаза. В общем, так и получилось, что скоро я перебрался к ним. Да и вообще, для каждого «привезеныша» нашлась приемная семья. И у нас началась другая жизнь. Как же она отличалась от той, прежней, Ники! Нам не только говорили, что любят, нас любили! Мы чувствовали эту любовь! Эх, тебе ли, прожившей десять лет в интернате, объяснять, как хорошо быть дома. А ведь многие из детей в Либерстэне не знали даже того, что успели дать нам с тобой мама и папа. Вот, как-то так, – внезапно закончил брат. – Я понимаю. Ты их любишь. И маму любишь, и их. Саша, давай вернемся к родителям Макса! – Зачем? Доесть то чудесное мясо, которое нам вчера так и не удалось попробовать? – Не откажусь. Но знаешь, это серьезно. Ты видишь магические потоки, и твой уровень выше моего, но ты не целитель и не можешь видеть того, что вижу я. Понимаешь, я еще вчера заметила, но как-то не получилось сказать: у Лилианны, вот здесь, в области печени, – и Николь показала на правое подреберье, – нехороший энергетический сгусток. – Да, мама, – здесь Александр споткнулся, – Лили знает про это. Она проходит лечение. – Называй ее так, как привык, я постараюсь не обижаться. Эти люди дали тебе то, чего не смогла дать наша мама. Я понимаю, что благодаря им у тебя было настоящее детство. – А знаешь, Ники, мне все будут завидовать. Ведь у меня самая лучшая в мире сестренка! – и Александр, еще раз крепко прижав к себе Николь, завел мотор и развернул машину. *** – Алекс, Николь, вы вернулись? – во дворе их встретил Джеймс, собиравший на газоне только что скошенную траву. – Да, папа, – ответил Александр, помогая Николь выйти из машины. – Где мама? Если Джеймс и обратил внимание на то, как его назвал приемный сын, то виду не подал. – Мама прилегла отдохнуть, – осторожно сообщил он. |