Онлайн книга «Маруся-2. Попасть - не напасть»
|
Половину из того, что сказал коллега, я просто не поняла. Медицинский жаргон какой-то! Но главное, лекари все поняли и в четыре руки подхватили меня под локти. – Так, мамочка, побудьте снаружи. Не переживайте, все будет хорошо. – Правда? – совсем по-детски спросила я. – Будет, – ответили мне в два голоса. И дверью хлопнули. Я посмотрела на Благовещенского. – Будет, правда? – Илья Фомич – маг воды, правда, слабенький. Но на лечение его магии с лихвой достанет. Я кивнула. Уговаривать меня уйти из-под двери Благовещенский и не подумал. Вместо этого кивнул слугам, чтобы нам принесли сюда перу стульев. И чего-нибудь горячего, выпить. Что они и сделали. * * * – Мария Ивановна, что точно произошло? – Ваня еще не рассказал? – Мне бы хотелось услышать ваш рассказ, а не его слова. Я пождала плечами и отпила пару глотков из чашки, не чувствуя вкуса и температуры напитка. Хорошо еще, кто-то догадался, и в руках у меня была не изящная фарфоровая чашечка на два глотка, а здоровущая кружка. Из такой не расплескаешь. – Ночью мне пришел сигнал. Кто-то хотел вынести моего ребенка из дома. Я поняла, что это нянька. Активировала линию защиты. Когда Агафья попалась в ловушку, вышла и забрала у нее ребенка. – Которого? – Старшего. – Вашего приемного сына? – Моего старшего сына, – окрысилась я. – Вашего старшего сына, – согласился Благовещенский. Я отпила еще глоток. Кажется, язык я себе обожгла вместе с нёбом, потому что вкуса не чувствовалось вообще. Ну и пусть. – Она рассказала, что якобы объявился отец Нила. – Якобы? – остро поглядел на меня Благовещенский. Я покачала головой. – Именно якобы. Я точно знаю, что его отец умер. И его мать тоже умерла. – Вот даже как? Я медленно опустила глаза. Потом подняла их и посмотрела в глаза Благовещенскому. Пусть видит, что я говорю правду. – Именно так. Я могу поклясться чем угодно, что мать ребенка умерла. Она просила меня позаботиться о малыше – и я выполню ее просьбу. Я знаю имя отца ребенка, и я знаю, что он тоже умер. Я даже знаю, где его могила. Но Анна просила меня не называть никому его имя. Да и ее настоящее имя тоже. – Анна – ненастоящее? – Она иностранка, – охарактеризовала я женщину-полоза. – Благородная? Хм. А змеи – благородные? – Нет. Если вы имеете в виду титул – она не титулованная и не из дворян. – А отец малыша? – Из нетитулованных дворян. Не особо богатый, не особо знатный, ничего серьезного. Даже без магии. И пойдите, скажите, где я соврала? А что все это больше ста лет тому назад было – ну и что? Меня про людей спрашивают, а не про даты. – Понятно. Магию у малыша мы пока проверить не можем, она позже активируется. Я кивнула. Позже, конечно. И как приятно, что у людей магия показывается только с началом периода полового созревания. Есть исключения, но очень редкие. Типа вундеркиндов. – Вы точно это знаете? – Могу чем хотите поклясться. Хоть своим здоровьем, – честно ответила я. Александр нахмурился. Такими вещами здесь не клянутся и не бросаются. – Думаю, таких жертв не требуется. Итак, кому мог понадобиться ваш ребенок? – Старший, что интересно. Благовещенский понял меня мгновенно. – Если бы младший – вы бы подозревали родственников Сергея Никодимовича? – А вы бы их не подозревали? Ответом мне было ехидное фырканье. Дверь распахнулась. На пороге стоял старший лекарь. На руках у него сидел вполне себе бодрствующий и гневно шипящий Нил. У второго, стоящего чуть дальше, плачем заходился Андрюшка. – Держите ваших драгоценных, госпожа. Я протянула руки, и на них увесисто легло тепленькое живое тельце. Нил обхватил меня за шею и тихонько зашипел. Александр пару минут подумал, а потом принял у второго лекаря надрывающегося Андрюшку. Малыш икнул от неожиданности, но потом замолчал и уставился на взрослого дядю. А кто это такой? А что я у него делаю на руках? Живые… Спасибо тебе, Господи! От всей души – СПАСИБО!!! – Что там было со снотворным? – Ничего, госпожа. Проснулись бы спокойно. Я выдохнула. Повезло. Ёжь твою рожь, мне безумно повезло, так, что хоть ты свечки во всех церквях ставь. Пудовые. А могла ведь и яд дать. Могли дуре-бабе яд подсунуть и сказать, что снотворное. Или… – Я так и не спросила – она сама детей усыпить решила, или кто еще? – Сейчас спросим. Допросим, – пообещал мне Александр. – Спасибо, – искренне сказала я. Подождем результатов допроса. Сама я не пойду, у меня нет сил расстаться с малышами. А тащить их к этой дуре… Я просто боюсь. Не сдержусь, пришибу стерву тупую, а детям на убийства смотреть рановато. Это из категории двенадцать плюс, и не раньше. А лучше – и еще попозже. * * * Допрос проводил Александр Викторович, он и рассказал мне о результатах. Нянька действительно решила сама дать детям сонный корень. Делают так в семьях, например, когда у малышей зубки режутся. Чтобы поспали хоть чуть-чуть. Это не опиаты, это что-то другое. Успокоительный сбор, плюс заговор, плюс немного магии. Стоит дорого, но с пятью-то тысячами рублей? Да еще вперед полученными, представляете? Там и надо на кончике ножа, можно чуток потратиться. Она искренне боялась, что малыши раскричатся. Андрюшка – без нее, останется в одиночестве, проснется, испугается, распищится. Нил – а кто бы не развизжался, если его потащат ночью черт те куда, да еще показывать будут невесть кому? Так что сонное зелье было ее инициативой. Полностью. А могло бы быть и чужой. Я схватилась за голову. – Да, недоработка. – Эту идиотку я заберу. Год в тюрьме ее думать научит. – Год? – Мало? – Я бы прибила, – честно сказала я. – А что со следами? – Стоял там, у калитки, какой-то человек. Стоял достаточно долго. Потом обильно посыпал следы черным перцем и ушел. |