Книга Переступить черту, страница 60 – Майкл Коннелли

Мысль о непростом положении, в которое он попал, действовала на него угнетающе. Он решил, что не станет больше проверять почту, поскольку, скорее всего, будет получать письма такого же рода. Он хотел положить телефон в карман, но в этот момент раздался звонок. На экране появилось имя Фрэнсиса Альберта. Он не помнил, кто это такой, но вызов принял, вышел из приемной, поскольку в ней висело объявление, запрещающее телефонные разговоры, и встал в коридорной нише.

– Гарри Босх.

– Детектив Босх, вам звонит Фрэнсис Альберт, ваш сосед с Вудро-Вильсон-драйв.

Босх все же не помнил, чтобы когда-либо встречался с Фрэнсисом Альбертом, и гадал, то ли Альберт является фамилией, то ли частью двусоставного имени, данного соседу в честь Фрэнсиса Альберта Синатры.

– Да, как поживаете?

– Хорошо. Вы, может быть, не помните меня, но я пару месяцев назад проводил собрание общества «Соседское наблюдение», которое вы великодушно посетили.

Тут Босх вспомнил его. Пожилой сутулый человек, живет один и не знает, куда девать свободное время. В марте Босх, только что потерявший работу и тоже не знавший, чем бы заняться, действительно согласился участвовать в собрании. Вероятно, Фрэнсис Альберт опять хотел пригласить его, чтобы он выступил перед соседями.

– Разумеется, я помню вас. Но в данный момент я занят одним срочным делом. Могу я перезвонить вам позже?

– Конечно, конечно. Я просто решил предупредить вас, что сегодня утром какой-то незнакомец следил за вашим домом. Он уверял, что он коп, но у меня есть сомнения на этот счет.

Босх сразу забыл о срочности текущего дела.

– Что значит «следил за домом»? – спросил он.

– Вы, наверное, знаете дом Робинсона напротив меня? Его снесли и оставили только опорную плиту, чтобы отстроиться заново.

– Да, знаю.

– Ну вот. Выхожу я сегодня утром за газетой и первое, что вижу, – машину, которую какой-то дурак припарковал прямо перед моим гаражом. А потом вижу и этого типа. Там ограничительная лента, так он под нее подлез и забрался на плиту с биноклем в руках. И вижу, он рассматривает ваш дом, детектив Босх.

– Обращайтесь ко мне просто по имени – Гарри, тем более что я теперь не детектив. Вы уверены, что он рассматривал мой дом?

– У меня не было сомнений. А вы тоже зовите меня просто Фрэнк.

– И сколько времени он там пробыл, Фрэнк?

– Пока я не стал прогонять его. И он сразу уехал. Поэтому я и думаю, что он только притворяется копом, хотя он даже жетон мне показал.

– Вы стали прогонять его?

– Ага. Я вышел и спросил его, что он там делает. Он занервничал и уехал, но показал мне эту смехотворную жестянку у себя на шее.

Босх достал из кармана и развернул фотокопию снимков Эллиса и Лонга.

– А как он выглядел?

Наступила пауза, затем Альберт сказал:

– Ну, не знаю. Обычно.

– Что значит «обычно»? Он белый, черный, желтый?

– Белый.

– А возраст какой?

– Ну, лет сорока. Может, немного больше или меньше.

Босх посмотрел на фотокопии:

– Усы у него есть?

– Да, усы были. Вы его знаете?

Усы носил Лонг.

– Не уверен. Вы будете дома позже? У меня есть две фотографии, которые я хотел бы показать вам.

– Конечно буду. Я все время здесь.

– Спасибо вам, Фрэнк.

– Следить за соседскими участками – наша обязанность.

После разговора с Альбертом Босх опять посмотрел на фотокопии и подумал, что вряд ли есть необходимость показывать их соседу, чтобы он подтвердил то, в чем Босх и без него был уверен. С биноклем, вне всякого сомнения, был Лонг. Босху только казалось странным, что они так быстро раскусили его трюк с использованием другой машины вместо «чероки». Правда, Лонг, возможно, приехал шпионить за ним по какой-нибудь иной причине.

Он спрятал фотокопии в карман и в этот момент увидел, что из дверей реабилитационного центра выходит человек, похожий на Войцеховского. Он сильно хромал и опирался на черную трость с нарисованными на ней языками пламени. Одет он был в синие джинсы, черную футболку и кожаный жилет с логотипом «Харлей-Дэвидсон» на спине. Логотип чуть отличался от традиционного тем, что крылья орла на нем были надломаны. Это был знак, что человек попал в аварию, получил травму, но выжил.

– Сиско? – окликнул его Босх.

Мужчина остановился и оглянулся. Гарри подошел к нему.

– Вы ведь Сиско?

– Ну, допустим. А вы кто?

– Гарри Босх. Микки Холлер…

– Адвокат, на которого вы работаете теперь вместо меня.

– Я хотел сказать «мой брат». Учтите, что я работаю вместо вас только над этим делом, а быть следователем адвоката постоянно я не хочу. Как только вы будете в состоянии, можете вернуться к своим обязанностям.

Сиско оперся на трость обеими руками. Видимо, в положении стоя, как и при ходьбе, он чувствовал себя неуютно.

Босх указал на скамейки, стоявшие вдоль стен, и предложил:

– Может быть, присядем на минуту?

Приняв приглашение, Сиско с явным облегчением разместил свое поврежденное колено на скамье. Он был крупным человеком с большими мускулистыми руками и мощным торсом в виде буквы «V», которая выглядела неустойчивой на своей шаткой опоре.

– Интересное совпадение, – заметил он. – Мик сказал, что вы тоже служили в армии.

– Я служил в армии и бывал в этой больнице. Но это уже не совпадение, потому что сегодня я пришел сюда намеренно, чтобы встретиться с вами. Мне надо задать вам несколько вопросов.

– О чем?

– Ну, для начала о несчастном случае, произошедшем с вами. Микки сказал…

– Это был не несчастный случай.

– Вот-вот, об этом я и хотел расспросить вас. Расскажите, как это случилось.

– Я не совсем понимаю… Зачем?

– Вы слышали, что Микки замели за вождение машины в нетрезвом состоянии?

– Ага. Ваши дружки из полицейского управления.

– Это было подстроено – я думаю, для того, чтобы помешать расследованию дела Фостера. И я думаю, что то же самое было в вашем случае. Как это произошло?

Босх заметил, что взгляд Сиско сразу стал жестким.

– Это было первого апреля. Я ехал по бульвару Вентура в Студио-Сити, направляясь в сторону Голливуда. Водитель на соседней полосе стал прижимать меня, и у меня был только один выбор: позволить ему сбить меня и попасть под его колеса или попытаться избежать этого, выскочив на встречную полосу. И мне почти удалось.

– Вы думаете, это было сделано преднамеренно?