Онлайн книга «Увидимся в темноте»
|
Директор «Маренго», Жогин, сам бывший сотрудник правоохранительных органов, оказался человеком в высшей степени серьезным и рассудительным. Сжато рассказал о целях и задачах школы, а также о дисциплинах и учениках. Открытие курса для детей-аутистов продавила дочь Жогина – Ульяна, «сама волонтер и в каждой бочке затычка, а теперь еще и других блаженных сюда привела». Жогин, конечно, не внакладе, волонтерствующие прилично экономят фонд заработной платы, но при этом обладают, по мнению директора, отвратительной чертой: лезут во все дела и плодят креативные (читай – завиральные) идеи в геометрической прогрессии. От чего-то удается отбиться сразу, что-то можно принять к сведению и даже разработать бизнес-план (если идея обладает коммерческим потенциалом), а вообще, как вы понимаете, Сергей Валентинович, наш проект – чистая благотворительность. – Лошади – дорогое удовольствие. С какой стороны на них ни посмотри. – Кто же спорит. – Брагин немедленно вспомнил интернет-ценник «Маренго»: не такая уж это и благотворительность, отнюдь. – Но меня интересуют именно курсы для детей-аутистов. – Ульяна могла бы вам рассказать. Но она будет только к вечеру. – Вроде бы у вас там детишки даже лепят. «Лепят горбатого к стене» – именно это сейчас было написано на лице Жогина, но выразился он предельно корректно: – Есть такое. Класс ваяния. Его опять же Ульяна курирует. Но непосредственно им занимается Черника Дмитрий Юрьевич. Он у нас в штате. – Где я могу его найти? – Так прямо здесь и можете. Он как раз у себя, во флигеле. …Брагин застал Дмитрия Юрьевича Чернику в дальнем углу небольшого зальчика, заставленного внушительными, едва ли не в человеческий рост, фигурами животных. Были, правда, и совсем мелкие, вроде (тут Брагин путался) суриката или мангуста, эти стояли на специальных подставках. Были крупные – медведь (на задних лапах), королевский пудель (на передних лапах), пеликан с открытым мешкообразным клювом, стая гиен в количестве четырех особей. Доминировали, конечно, лошади – в движении и покое, но неизменно грациозные. И видно было, что животных Дмитрий Юрьевич любил. Возможно, даже больше, чем людей. – Вы ко мне? – поинтересовался Черника. – Похоже, что к вам. Молодой. Лет тридцать пять, не больше. Хорошее лицо, – или, скажем, располагающее. Женщинам и детям такие нравятся. Синий комбинезон, черный свитер, на голове – черная вязаная шапочка с подвернутыми краями. Руки Дмитрия Юрьевича были испачканы сырой глиной. – Лошади на воротах – ваши? – В каком смысле? – Вы делали? – А. Ясно. – Черника опустил руки в стоящее тут ж ведро с водой, довольно долго, как хирург перед операцией, мыл их. После чего протер ветошью и снова взглянул на Брагина. – Я делал заготовки из глины. Отливали другие люди и в другом месте. А что? – Просто интересуюсь. – Хотите заказать? – А продается? – Брагин выбросил руку в сторону угла с буйной фауной. – И это все тоже? – Это – нет. Но некоторые мои работы можно найти в городских галереях. – Вы скульптор. – Как нетрудно догадаться. – Черника улыбнулся, и улыбка у него тоже была располагающей. – Скульптор-анималист. – И детей тому же обучаете? – Не обучаю. Помогаю им кое-что разглядеть в себе. – Кое-что? – Себя. Так будет точно. Помогаю разглядеть в себе себя и показать себя другим. – То есть все эти животные – мы сами? – Есть сомнения? – Небольшие. – Брагин покачал головой. – Это ведь не совсем обычные дети, насколько я понимаю. – Вы из Департамента образования? – Вообще-то из другого ведомства. Брагин вытащил из пиджака корочки и показал их Чернике. – И зачем я понадобился правоохранительным органам? – В голосе скульптора-анималиста не слышалось никакого напряжения, скорее чуть насмешливое любопытство. – Вы ведете специальный курс для детей-аутистов. – Я веду класс ваяния. Это часть курса. – Есть другие? – Лошади. Дети занимаются верховой ездой и ухаживают за лошадями. Возможно, что-то еще. Вам лучше поговорить с очаровательной девушкой по имени Ульяна Жогина. Она у нас тут всем заправляет. – Хотелось бы также получить некоторые сведения от вас. – Э, нет, – даже хмурился Черника, не теряя обаяния. – Не получится. Если это касается финансовой стороны… – Это не касается финансовой стороны. Интересуют методы вашей работы. – Не понимаю… – Просто расскажите о детях. Как и что они лепят. Какой выбирают материал. – А… Зачем вам это? – Просто ответьте на вопрос. – Ну, материалы самые разные. Обычно глина с последующим обжигом под роспись. Глину они обожают… Полимерная глина под запекание. Пластилин. Мастика. Все что душе угодно. – Еще что? – Некоторые просят подогнать немного мрамора. Все-таки хорошая у него улыбка. Неизвестно, что там видят аутичные дети и в каком обличье предстает перед ними Дмитрий Юрьевич Черника – мангуста, пеликана или одной из гиен, – но матерям этих детей он должен нравиться однозначно. – А воск? – Воск? При чем тут воск? – Он как материал годится? Вот что я хочу спросить. – Как материал – не очень. Чрезвычайно специфический и… скажем… не совсем детский. Нужно объяснять почему? – Примерно понимаю. Так, значит, у вас… в вашем классе… никто не лепит из воска? – Есть два парня. Вот они как-то проявили заинтересованность. – Оба и сразу? – Нет. Они даже не общаются, по-моему. Такие дети – глубокие интроверты. Правда, один мальчик больше не посещает занятия. В последние пару месяцев его не было, во всяком случае. – А тот, кто остался? – Кирилл Ветров? Ай да Сергей Валентинович! Не так чтобы с изяществом подвел к интересующей его теме, но получилось непринужденно, и парень готов поболтать. – Честно говоря, для меня как для художника… лучше бы как раз остался второй, Ваня Лисицын. Он несомненный талант. Хотелось бы с ним работать и дальше. – А Кирилл? – Вы конкретно им интересуетесь, что ли? – Им в частности, – вполне обтекаемо ответил Брагин. Черника как будто потерял интерес к беседе и даже отошел от Сергея Валентиновича на несколько шагов. И теперь стоял у небольшого стола, примыкавшего к скульптурам, собирая инструменты: стеки, скалки разного размера, плоские деревянные дощечки, ножи и уже скатанные в кольца металлические струны. Невинного вида дощечки явно диссонировали с остальным – устрашающего вида – набором костолома. |