Книга На стороне бога, страница 27 – Чингиз Абдуллаев

Они вместе вышли из комнаты, прошли по коридору. У лестницы еще толпились мужчины.

— Отари, вернитесь к жене и приведите ее вниз, — попросил Дронго. — Нужно будет уговорить Мамуку спуститься тоже.

— А как быть с поваром?

— Мы перенесем его вниз. Нужно быть всем вместе.

— Мамуку лучше не трогать, — сказал Вейдеманис. — Он в таком состоянии, что к нему даже не стоит обращаться. Он не уйдет из комнаты, ты ведь понимаешь.

Но нам нужно перенести тело убитого.

— Может, он еще жив, — громко произнес Дронго, посмотрев на Толдину. — Давайте вместе спустимся вниз. Отари, вы ничего не слышали?

— Нет, ничего. Мы были с Мамукой. Я пытался как-то его отвлечь, о чем-то говорил, но он безутешен.

— Вы не слышали какого-нибудь крика перед выстрелом?

— Нет, не слышал. Но я и не прислушивался. Может быть, кто-то кричал, но я ничего не слышал.

— Скажите, Отари, когда я вас позвал во время убийства Нани, где вы были?

— Я спустился вниз, а Людмила вошла к Тасану, чтобы проверить, как он себя чувствует. Я был внизу, но без свечи. И когда я услышал ваш крик, сразу вернулся обратно, поднявшись по лестнице вместе со всеми остальными.

— Идите сюда! — крикнул снизу Вейдеманис. — Кажется, он умер.

Мужчины направились вниз. Толдина спускалась, держась за руку Сергея Буянова. Увидев убитого, она рухнула на лестницу, потеряв сознание. Очевидно, ее нервы уже не выдержали.

— Я отнесу ее наверх, — предложил Буянов.

— Нет, — возразил Дронго, — ни в коем случае. Лучше перенесите ее в бильярдную комнату. Там горит камин. Будет лучше, если она останется вместе с нами.

— Хорошо. — Сергей поднял Толдину на руки и понес ее в бильярдную комнату.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Вейдеманис у Дронго, когда тот подошел поближе к нему и встал рядом с убитым. Усманов, стоявший рядом, тяжело вздохнул.

— А как ты думаешь? — обернулся к своему другу Дронго.

— Представляю. Кто может совершать все эти чертовы убийства? Ума не приложу.

— Думаешь, что все-таки посторонний?

— Уже не знаю. Просто не могу себе представить. Может быть, среди нас есть какой-нибудь маньяк?

— Ты тоже в это поверил?

— Не знаю. Ничего не понимаю. Но ведь кто-то совершил все эти убийства!

Я сидел рядом с тобой. Усманов тоже был с нами. Погорельский спал, значит, мы четверо автоматически отпадаем. Остаются Алтынбай, Отари, Мамука и Сергей. Но Отари говорит, что сидел вместе с Мамукой. Сергей находился рядом с Толдиной.

Тогда получается, что убийца — Алтынбай. Он как раз стоял внизу, а убитый был ранен выстрелом в живот. И винтовка лежала около него.

— Давай перенесем тело, — вместо ответа предложил Дронго, — потом все обсудим.

Четверо мужчин — Дронго, Вейдеманис, Алтынбай и Отари — перенесли тело убитого и положили на диван. Погорельский, уже пришедший в себя, тяжелым взглядом смотрел, как труп кладут на диван, где он еще совсем недавно так мирно посапывал. Режиссер увидел пустое кресло и, направившись к нему, уселся с таким видом, словно не собирался никому уступать это место.

— Это все ваши теории, — зло сказал Усманов, обращаясь к Дронго. — Нужно было сразу собраться всем вместе, после первого убийства. Тогда все было бы нормально.

— Такое ощущение, что сюда проник дьявол, — пробормотал Погорельский.

— Или кто-то ему помогает, — добавил Вейдеманис.

— Кто мог стрелять? — задумчиво произнес Алтынбай. — Я ведь стоял внизу и никого не видел. А ему выстрелили в живот, когда он спускался по лестнице.

Получается, что, кроме меня, никто не мог в него выстрелить. Но я не стрелял. И рядом со мной никто не стрелял. Стреляли сверху, я абсолютно убежден. А потом убийца бросил винтовку вниз.

— В таком случае кто стрелял? — спросил Вейдеманис. — Вы понимаете, что говорите? Получается, что погибший спускался по лестнице и кто-то в него выстрелил сверху. Но тогда пуля должна была попасть ему в спину, а не в живот.

А наверху никого не было, если не считать Отари и Сергея.

— Я пойду к жене, — торопливо сказал Отари, направляясь к лестнице.

Внезапно он заметил, что дверь в дом открыта. — Почему открыта входная дверь? — спросил Квачадзе.

— Не может быть, — сказал Вейдеманис. — Дверь должна быть закрыта.

— Людмила! — закричал Отари, бросаясь наверх. — Людмила!

От его крика зазвенели стекла в окнах дома. Он побежал по лестнице, не разбирая ступенек.

— Людмила! — кричал он.

— Только этого не хватало, — пробормотал Алтын-бай, сжав свои огромные кулаки.

Послышались шаги Отари по коридору.

— Кто открыл входную дверь? — недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. — Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.

— Может, вы путаете? — спросил Погорельский. — Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?

— Нет, не кажется, — упрямо ответил Эдгар. — Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.

— Мы все сейчас в таком состоянии, что запросто можем и ошибиться, — примирительно сказал Усманов. Он был задумчив, словно размышлял о чем-то своем.

Все смотрели на Вейдеманиса. Дронго решил, что пора вмешаться.

— Мой друг — бывший офицер КГБ, — пояснил он. — Вряд ли Эдгара мог напугать неизвестный убийца. Если он говорит, что запер входную дверь, значит, так оно и было.

— Ах, вы еще и бывший кэгэбешник! — проворчал Погорельский. — Тогда все понятно. У нас может произойти все, что угодно. И вы, наверное, тоже из их числа? — спросил он у Дронго.

— К сожалению, нет, — ответил Дронго. — Но вы напрасно вкладываете в это определение столько сарказма. Я бы гордился тем, что работал в КГБ. Я считал и считаю их работу очень важной для государства.

— У нас разные понятия о благе государства, — отчеканил Погорельский.

— Поэтому вы его и развалили? — спросил Дронго.

— Я лично ничего не разваливал! — парировал режиссер.

— Здесь все-таки есть посторонний, — вставил Усманов. — Или, может, это вы открыли дверь? — спросил он у режиссера.