Онлайн книга «Уроки правильной ориентации»
|
Ох, мужики. На шее у Аполлонова болтается шарфик. Шарфик? Хм… Это даже забавно, но в целом почему нет. Я — в боа и ушках, он в шарфике. Фрики как есть. — Хватит обжиматься! Все в класс! — объявляет Олежка. И мы бежим со всех ног, как опоздавшая школота. Почему-то смеёмся, а Антошка плетётся следом. Ну, Вера! Будь звездой! Пусть уже до кладовочного героя-любовника дойдёт, что он на свете не один мужик, а Великий должен разуть глаза… Не Антошкой единым, как говорится. Александр Твою. дивизию! Вера — сущий зверь. Это же надо, заставлять меня ревновать ко мне! Я — Билли Миллиган. вот прям реально. Смотрю на неё и хочу убить, перед этим предавшись разврату в каморке, под лестницей, в любой нише этого грёбаного ХГТУ. Нет, это чудовище — точно моя судьба! Не бывает больше таких идиоток, чтобы собрали весь джек-пот попадосов. Ну если разобраться: — Попытка перевоспитать ГЕЯ (который и не гей вовсе) — 1 штука. — Нарваться на него же в виде таинственного незнакомца и втюриться по уши (уж вы мне поверьте) — 1 штука. — Заиметь в общем чатике подружку, раздающую советы и про того и про того… — 1 штука. — Встать с геем-подружкой-незнакомцем в пару и танцевать самый сексуальный (уж я постараюсь) танец всех времён — 1 штука. — И самый её провал… она! заставила! меня!ревновать! к самому! себе!!! Твою ж. — Эй! Гамильтон*, к станку! — зазывает Олежка. Гамильтоном он меня прозвал из-за страшной страсти к нему всех в танцевальной труппе. Им не стоит рассказывать, что я ходил и смотрел его вживую раз пять? Полагаю, они начнут капать слюной… Хотя, как по мне, ничего особенного. Мюзикл, как мюзикл. Но для Олежки я — Гамильтон, и это будто бы супер-комплимент. да он вообще на меня смотрит как-то кривовато. Ну да ладно! Шарф мешает, зараза, и за него спасибо, Вере — постаралась, оставила на мне засос. Специально что ли… Я подозревал, но не до того было — то, как эта дурная, сумасшедшая девчонка меня сегодня встретила — просто космос! Так и набросилась! И вот это. я получу, если всё сделаю правильно и нигде не накосячу. Огонь! Вера крутится передо мной, лыбится. Я разгадал её хитрость сразу — она пытается заставить Вампира ревновать. Ну что ж, Вампир поревнует, но не так-то просто тебе будет его из укрытия выманить, дорогая. Не так-то просто! Об этом пожалуешься завтра… Кларе. Ахах, я к тебе со всех фронтов. Как в песне: и так и эдак, со словами и без слов. Главное ни дров, ни веток не наломать. Вера светится, губы припухшие, глаза — как лампочки, то и дело трогает щёки. да, Вера, они ещё горят. И она кажется ужасно, убийственно счастливой. Не могу не согласиться. трудно сейчас держать себя в руках. Какие-то полчаса наедине — будто мощный разряд в самое сердце. И всё это кажется полным идиотизмом. Я мог бы сейчас обнимать её всюду и прилюдно, мог бы танцевать с ней о-фи-ци-аль-но. Вообще бы никого не подпускал. И из куриного чата нафиг удалил! Тоже мне. сборище. Да там кроме Клары ни одного адеквата! Ну и ма-а-ама. Про эту даму мне уже все уши дядюшка прожужжал и мозг ложечкой выел. А что там Кариночка? А как она там? А Кариночка с Кларой ничем не делится особо. так что убиваю двух зайцев сразу! И за будущей “тётей” слежу и за дочкой её. Магия. эх женщины с этими их “чатиками”. За что боролись на то и напоролись. Вера подходит и обольстительно, играет бровями. Лыбится так, что светом всю антарктиду растопить может, иначе не сказать. Насколько же ей неприятен Александр, что она так и давит из себя радость. Убить хочется. Пришибить на месте. Ну ничего… сейчас исправим ситуэйшн. Как ты запоёшь после интимного танца наедине? С. геем, который прямо-таки “висит груша нельзя скушать”, когда где-то там тебя ждёт твой разлюбимый Вампир? — Олег Иванович? — Да? — Олежа поворачивается всем телом и смотрит на меня с абсолютным вниманием. Вера бы так. — Можем мы с Верой репетировать вдвоём? Сейчас же будут постановки обсуждать, а у нас вроде как всё готово. Только выучить! — Идите-идите! — кивает Олежа. — Мы тогда в. — Актёрскую, — находится Вера. — Там в это время никого! — Точно! — киваю я и расплываюсь в улыбке. Идеально же. Идём… по местам былой славы! В актёрской пусто. А самое крутое, что ленивый Анатолий Иванович там поставил огромедный телевизор со Смарт-тв, чтобы видео смотреть прямо со своего трона, а не щуриться в ноутбук и таскаться с флешками. Нахожу на ютубе отрывок из "Грязных танцев" и наблюдаю за Верой. Она всё это уже видела, но всё равно недовольно морщится. — А может как-то упростим? Ну там версия восемнадцатого года? Или “Джаст Денс”? Там точно есть этот танец. Явно он там простец. — Нет, милая, — я включаю ролик с начала, отхожу подальше и маню Веру пальцем. Она вздыхает, но потом косится на телевизор и делает ко мне положенные па, остановившись в паре шагов. Смеётся. это круто! Её смех — прям до мурашек. — Я что-то не хочу совсем всё портить, а танец из “Джаст Дэнс” станцует любой идиот. Мы будем делать просто, но стильно. М? Есть возражения? — Никаких, — улыбается она, когда мои руки касаются её талии. Всё-таки тело не обманешь. И ей от этого неловко. Да-а, думай, что изменяешь мне, не зная, что со мной же. Потом сочтёмся за всё “хорошее”. Вера пытается повторять, но это вообще ни разу не танец. Да и не учат так танцы, я сейчас просто издеваюсь, но она-то не знает. На деле я просто довожу её до ужаса своими движениями. Ей нравится это всё, она смотрит всё зачарованнее и с какой-то… жалость? Сожалением? Окей, спасибо, что так печешься о моей. ориентации, крошка. Исправить хочешь? Ладушки. Исправляй — я весь твой. — Согни ноги в коленях, — прошу её, и как только она это делает, встаю рядом в такую же стойку, просунув одну свою ногу между её разведённых и почти прижимаясь своими бедренными косточками к её. Как бы она ко мне не относилась, сейчас мы так близко, что ближе некуда. И да, мне непросто не думать об этом самому, но и она смущена и взбудоражена. Супер! — Смотри, что нужно делать, — веду бёдрами — она за мной. — Знаешь что это? |