Книга Полное оZOOMление, страница 24 – Маша Трауб

– И что? – Я начала раздражаться, поскольку организаторы очень хотели меня видеть и слышать.

– Ты не понимаешь? Она плачет по-настоящему! – Муж заломил руки, видимо, изображая Майю Плисецкую в «Лебедином озере». С тем же надрывом. У него даже локти в обратную сторону вывернулись.

– Спорт – это боль, – произнесла я расхожую истину, поскольку другую срочно придумать не могла. – Прости, я должна подключиться с видео и звуком. И попроси Симу рыдать так, чтобы это не было слышно на кухне.

– Пора это прекращать. Пора это прекращать, – причитал муж, размахивая руками, будто он умирающий лебедь.

– Сейчас, я закончу конференцию, Сима – тренировку, и мы все прекратим. – Я держалась из последних сил.

– Как ты позволяешь так обращаться с собственным ребенком? – не унимался муж.

– Андрюш, пожалуйста, просто уйди. Примотай сам себя скотчем к стулу. Давай потом поговорим про детей и обращение с ними.

– Симуль, чего ты орала? Я работала. Дождись меня и начинай плакать сколько влезет, ладно? – попросила я за ужином.

– Я вообще не орала. Не больше обычного, – удивилась Сима.

– Это ты папе расскажи.

– А Дашу сняли со шпагатов, – сообщила Сима. – У ее бабушки с сердцем плохо стало.

– И ты хочешь, чтобы у папы с сердцем плохо стало? Завтра мастер-класс. Постарайся не вопить на весь дом и не пугать своим видом олимпийскую чемпионку.

Не как обычно Сима рыдала уже во время пресс-конференции олимпийской чемпионки. Тут же у меня замигал телефон – тренеры спрашивали, почему Сима отключила звук и изображение. Хотела ответить, что пока не знаю, а знаю только то, что дочь плачет, как Аня. Анечка у нас плачет жальче всех девочек, с таким надрывом, что даже я однажды прибежала на ее плач, набирая телефон тренеров. Девочка в тот день специально включила звук на ноутбуке, чтобы ее все услышали, а не только мама. Заполошной оказалась не одна я, а все мамы гимнасток.

– Что с Анечкой? Травма? – кричали наперебой мамы, сорвав растяжку.

– Все хорошо с Анечкой, – отвечали тренеры, из последних сил стараясь быть вежливыми. Явно гадая: дать ли дополнительные тридцать секунд персонально Анечке, всей команде или только мамам? Или вообще всех усадить на шпагаты один раз, чтобы уже не мешали работать и тренироваться.

Сима потом рассказала, что Анечка всегда так плачет. Пару раз школьная медсестра врывалась в зал. Раза три охранник прибегал узнать, что случилось. Девочка плакала за всю команду – истошно, громко, с чувством.

Но тогда и у меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Сима лежала рядом с ноутбуком и сотрясалась всем телом.

– Что? Где? – кинулась к ней я.

– Здесь! – простонала Сима и бросила блокнотик, в котором составляла вопросы. Оказалось, Симин вопрос задала то ли Алиса, то ли Полина. Пока Сима молча сидела, подняв руку для ответа, кто-то из девчонок спросил:

– Можно я? Можно я?

И, естественно, получила право задать вопрос.

– Что мне теперь спрашивать? – голосила Сима на весь дом.

– Андрюш, иди сюда, срочно! – заорала я. – Надо вопрос придумать!

Я лихорадочно листала Симин блокнотик, выискивая другие варианты. Вопросов она составила на часовое интервью.

– Симуль, вот у тебя сколько вопросов замечательных. Задавай любой. Они все хорошие!

– Самый лучший мой вопрос задали! – Дочь продолжала стенать.

– Так часто бывает. У меня тоже сто раз такое было, – уговаривала я.

– А нельзя это прекратить? – ворвался в комнату муж.

– Неееет! – заорали мы с Симой.

– Ну задай вопрос про любимое блюдо, любимый предмет, любимый купальник – Я читала вопросы по Симиным записям.

– Уже все задали!!!

– Можно спросить про допинг или тренера Семина, – заметил муж.

– Просто уйди! – прошипела я. – Какой Семин? Твоя дочь художественной гимнастикой занимается, а не футболом!

В этот момент кто-то из девочек спросил у чемпионки про мечту.

– Хочу стать еще раз олимпийской чемпионкой, – ответила та.

– А зачем? – уточнила Даша, которая всегда требует подробностей. Даже если нужно заменить элемент в программе, она всегда уточняет: «А зачем?»

– А еще я хочу создать семью, – продолжала чемпионка.

– Кого создать? – не расслышала Даша.

– Семью создать! – рявкнула чемпионка.

– А зачем? – спросила Даша.

Тут меня осенило.

– Симуль, спроси, если у чемпионки родится девочка, отдаст ли она ее на художественную гимнастику?

– А в чем вопрос? – не поняла Сима.

– Ну обычно родители не желают своим детям собственной судьбы, профессиональной в том числе. Я вот, например, не хочу, чтобы вы с Васей стали журналистами.

– Мы и сами не хотим, – ответила Сима.

– Вот и спроси. Вдруг чемпионка не захочет, чтобы ее дочь пошла по ее стопам.

– Не могу!!! – голосила Сима с новой силой.

– Что не могу?

– Спросить не могу! У меня глаза красные! С таким лицом я не могу спрашивать!

– Так, возьми себя в руки и задай вопрос.

Сима все-таки задала вопрос про дочку. Чемпионка сказала, что, конечно, обязательно отдаст дочь на гимнастику.

Дети остаются детьми. Никто не знает, какая тема их увлечет по-настоящему, что вдруг станет любопытным.

– А как вы назовете свою дочку? – спросила Даша.

– Настей, – ответила чемпионка, – потому что у меня сестра Настя. И мы давно решили, что я назову дочь в ее честь, а она, если у нее родится дочка, в мою.

– Я бы ни за что не назвала свою дочь Ариной, – сказала Даша, у которой была младшая сестра Ариша. Малышка то отбирала мяч во время тренировки, то пыталась сделать сестре прическу, когда та сидела на шпагате. Если Даша отгоняла младшую сестру и отбирала у нее предмет, Ариша начинала кричать и плакать. На плач малышки прибегала мама.

– У меня тренировка! Она мне мешает! – причитала Даша.

– Здравствуйте, Юлия Владимировна! – здоровалась Дашина мама, пытаясь успокоить младшую дочь. – Ариша вам мешает?

– Ариша – прелесть, обожаю, – отвечала тренер. – Пусть присоединяется!

– Ааааа! – кричала Даша.

– Мой мяч! – радовалась Ариша, забирая у сестры мяч.

Даша начинала подвывать, слишком рано осознав, что мир несовершенен и несправедлив. Мир, в котором младшие дети вызывают большую эмпатию, чем старшие, впрочем, как и домашние питомцы.

– Маруся, подними нотубук, вместо тебя я вижу хвост Баси!