Воспользоваться проверенным способом и закосить под Сейлор Мун, прекрасную девушку-воина в матроске, я не могла. Тогда меня бы тут же скрутили и отправили в столь отдаленные места голову лечить, о существовании которых я могла лишь подозревать в некоторой степени. Экскурсия с полным пансионом на продолжительное неограниченное время в столь отдаленные места меня не прельщала.
— Ирис… — прошептал мужчина, и я узнала его голос. Тот самый, встреченный мною в таверне. Вот прицепился же! Это он раскидал телохранителей босса? Или что там, в столовой вообще произошло. — Как ты связалась со Змеями?
Змей в живую я видела только в зоопарке, так что я слабо понимала, что он имел в виду. Разве что только змеями он называл бандитскую группировку, которая наведывается в мой дом минимум второй раз. Как они посмели из моего дома сделать свою штаб-квартиру? Понимаю, дом заброшенный… был, но… у них что, нет ни капли чувства самосохранения? Дом разваливается по камешку, а то и кусками побольше.
Знакомый страж опустился передо мной на корточки и отобрал сначала сковороду, затем половник. Он снял у меня с головы кастрюлю и, внимание, я не заметила в его движениях ни намека на смешинку! Разве я не выглядела смешной в жалкой попытке укрыться от магов кухонной утварью? Мне мог помочь только эффект неожиданности. Хотела как лучше, а получилось как всегда. План «Б» — сляжет от хохота — провален.
— Они заявились вчера, когда я только из кареты вышла, — искусственно всхлипнув, положила подбородок на колени и обхватила их руками. — Этот, светленький, вчера сказал, что продаст меня какой-то старухе, как только закончит со мной, и отослал своих крысят. А потом обвалился потолок в гостиной, и его придавило кроватью…
Наконец я услышала усмешку из-под маски, и страж погладил меня по голове. Из столовой доносились мужские голоса, один из которых мне также был знаком. И он здесь. Чего и стоило ожидать. Как можно пропустить заварушку стажеру? Пусть посмотрит, опыта наберется! И научится отличать преступника от законопослушного гражданина! (Что-то я сильно опасалась, что ко мне наведалась местная полиция исключительно в мести за укус).
— А сегодня съели все, что я приготовила, — всхлип. — Хорошо, что я не уверена в съедобности. Не жалко.
— Ты отравила Змей? — спросил страж, убрав руку с моих волос. — Специально?
— Я не знаааа-ю.
Раз влетела, то буду отмазываться до последнего. В чем я, по сути, виновата? Какой закон нарушила? Ничего плохого я не делала и не собиралась делать. Я только училась по детскому учебнику, как хоть немного привести доставшуюся мне развалюху в более-менее комфортный для проживания дом. Разве это запрещено?
— Серьезные у тебя проблемы, Ирис, — сообщил страж. — Новенький обвиняет тебя в организации филиала Змей в нашем городе.
В чем-чем меня обвиняет стажер Ведас? У него что, мозг расположен в носу, и я его критически травмировала? Другого объяснения его идиотическим выводам я дать не могу! Или он за мой счет решил баллов подзаработать, чтобы руководитель стажировки похвалил и на окончание написал прелестную характеристику? За мой счет! А что пострадает невиновный, ему, по всей видимости, плевать!
— Ложь! Наглая, мерзкая ложь! — всхлип. — Я выставила его дураком перед другими стражами. Он мне мстит! Я ни с какими змеями в жизни не водилась! Ни разу не видела их! В руках не держала! Правда!
— Ирис, — успокаивающим тоном страж пытался привести меня в чувство. Тогда он взял мои руки в свои ладони и объяснил. — Змеями называют членов одной опасной преступной группировки, образовавшейся в столице. Она стремительно расширяет территорию влияния, и теперь подошла очередь нашего города. Мы пока справляемся с локальными беспорядками, но все на взводе. А новенький хочет отличиться.
Неужели он не понимал, что я как раз-таки понимала это! Мне не нужны были пространные объяснения. Мне нужна была конкретная помощь! Стажер Ведас там, в столице, мог оказаться кем угодно, и если он родом из богатой семьи… Если подумать, то в первый рабочий день принято проставляться. В этом мире «правила приличия» должны быть такими же. Значит, вероятнее всего, гулянку в ресторане оплачивал сам Ведас. Раз он начал мне мстить… тогда мне конец!
— Что мне теперь делать? — я готова была разрыдаться, припоминая все следственные ошибки из драматических сериалов про тяжелую женскую долю, которые смотрела по «Феникс-фильму» в выходные дни.
— Сдаться по собственной инициативе. Добровольное разрешение на допрос даст большую фору…
Черная-пречерная маска закрывала черные-пречерные провалы глаз, предсказывающие черные-черные дни… Пессимизм захватил меня и отказывался выпускать из своих ледяных объятий. Поговорить бы с Ведасом наедине и узнать, что он вообще от меня хочет? За что организует травлю? Если меня арестуют по причине связи с преступной группировкой, то слухи разнесутся по городу быстро. Как мне потом жить здесь? Обвинения-то снимут, а вот гадостное отношение горожан — нет.
— Меня действительно обвиняют? Или предлагают свидетельствовать? Я только в город прибыла вчера. Я, даже если бы захотела, ничего сделать не успела бы. Мне житья потом не дадут, если меня арестуют. Понимаешь? В каждом углу за моей спиной будут гадости говорить! Я не выдержу этого. Понимаешь?!
— Пойдем.
Пришлось встать. Кажется, этот страж не имел против меня ничего и не желал мне зла. Стоило прислушаться к нему хоть немного, но все равно фильтровать его советы. Если бы он сказал мне признаться в том, что я не совершала, а за это получить нормальное жилье без угрозы, что на меня свалится кровать или шкаф со второго этажа, и трехразовое питание… я бы подумала над предложением. Честно! Но он мне говорил совершенно другое.
Около десятка стражей собрались в столовой и ни на секунду не отвлекались, ожидая мощного сопротивления. Полагаю, такого я оказать не могла. Один из них изучал оставленную в серванте кипу детских учебников, которые на фоне общей разрухи выглядели крайне подозрительно. Надеюсь, их у меня не изымут для детальной следственной проверки. Лучше буду молчать, а то точно отберут и не вернут, пока экспертиза не испортит книги до невозможного к восстановлению состояния.
Зато стоило мне войти в столовую в сопровождении друга оригинальной для этого мира Ирис, так все стражи немедленно повернулись в мою сторону. Я всегда побаивалась публичных выступлений, особенно когда дело доходило до сцены — конкурса чтецов или распевки в хоре, — и сейчас, стоя под тяжелыми взглядами стражей, терялась. Неужели они действительно послушали какого-то там стажера и назначили меня на «должность» главной преступницы города?
Как я и опасалась, особо любопытный страж передал мои книги, приобретенные на кровно стащенные в качестве моральной компенсации деньги, коллеге и круто развернулся ко мне. Мне чудилось, будто он прожигает меня взглядом, хотя я не видела его глаз, скрытых за плотной маской. Но я знала, что это он. Ведас. Насколько нежный у него носик, что он за него любого порвать готов?
— После допроса третьего уровня правда всплывет… — этот голос. Снова он!
