Книга Научи меня ненавидеть, страница 31 – Ирина Шайлина

Ну, ещё и на х*й его послала. Давно хотелось. Да и заслужил. Не стоит ронять на пол маленьких беззащитных девочек.

А когда он нес меня на руках… Можно было закрыть глаза и представить, что так и должно быть. Что жизнь не полетела к чертям, на маминой кухне не ест пироги мой бывший муж, а самому Руслану я нужна. Когда я чуть подглядывала на него из-под ресниц, видела его подбородок так близко, и чуть заметную пробивавшуюся щетину, родинку на шее — раньше я её и не замечала. И думать о том, что когда- то я была такой смелой, что могла кусать и целовать его кожу. А чтобы воспоминания не лезли, надо было лежать в его руках тише мышки (ха-ха) и не шевелиться.

Но все хорошее заканчивается рано или поздно. Стоило мне только войти во вкус — молодой и красивый мужчина носит меня на руках — как на мою ногу навертели белую повязку и велели приходить через неделю.

И тогда сам чёрт дёрнул меня за язык. Что я наделала вообще? На ручках мужских понравилось? А он? Какого хрена согласился он?

И теперь я ехала за его спиной на мотоцикле. И обхватывала его так крепко, что страшно становилось от своей смелости. Ехала домой на своих условиях. И дурела от собственной глупости.

— Нести до квартиры? — едко поинтересовался Руслан. Я сделала вид, что пытаюсь сама слезть с мотоцикла, и застонала. — Понятно.

Подхватил меня на руки. Когда я увидела, что лифт не работает, едва сдержала улыбку. Руслан меня отвлекал. Очень хорошо отвлекал. Например, от навязчивых мыслей, ждёт ли меня в квартире Антон. А если и ждёт, пусть увидит, что у меня есть 'мужчина'. Тем более историей наших с Русланом отношений я с ним не делилась. Слишком личное.

Руслан остановился у дверей, я нажала на кнопку звонка. Мама открыла так быстро, словно ждала за дверью.

— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — выдал Руслан, смотря куда-то вниз. Надеюсь, не на моё декольте.

— Здравствуй, Руслан, — отозвалась удивлённо мама.

— Мам, Антон здесь?

— Нет, уехал…

Хоть одна хорошая новость. Мама все так же стояла, растерянно на нас взирая.

— А…Толик? — поинтересовалась я исключительно потому, что боялась появления его мамы в любой момент.

— Я рад, что у тебя такая бурная личная жизнь, — шепнул Руслан в моё ухо. — Но я не очень люблю групповушки, особенно такие, в которых на троих мужчин одна маленькая баба.

И спустил меня на ноги. Достаточно аккуратно.

— До свидания, Татьяна Сергеевна.

Мама открыла рот, потом закрыла снова. Помахала ему рукой, хотя видеть он уже не мог — сбегал по лестнице.

— Завтра в десять! — проорала я ему вслед.

И усмехнулась. До чего же мне нравилось дергать тигра за усы. Так жизнь приобретала хоть какой-то смысл.

— Что случилось? — наконец спросила мама и закрыла за мной дверь.

— Ничего страшного, Руслан просто немного меня покалечил.

— Вы подрались? — воскликнула она, заметив мою ногу.

— Мама, если бы мы подрались…

Я не стала договаривать. Пропрыгала мимо мамы по коридору в свою комнату. Плотно прикрыла дверь — на ней не было замка, а мне, как назло, хотелось забиться куда-то, спрятаться. Упала на постель, нечаянно задев больную ногу. Прижала ладони к лицу. Они все ещё чуть пахли пирогами. Проклятье. В желудке заурчало, голод умеет отодвигать на задний план все остальные проблемы.

— Мам? — крикнула я. — А пирожки ещё остались?

И засмеялась. Глупый смех бурлил пузырьками внутри и не хотел успокаиваться. Смеяться было куда легче, чем плакать. Лучше.

А ночью, смыв с себя этот день и запах, который меня преследовал, затихла, свернувшись калачиком под одеялом. Когда-то давно, именно на этой постели, я лишилась девственности. Именно на ней я провела сотни и сотни ночей, мечтая о чем-то несусветном. Сейчас мне не хотелось даже мечтать. Видимо, вышла из возраста, когда грезы могут скрасить реальную жизнь. Теперь из-за каждой мечты выглядывает, сурово грозя пальчиком, действительность.

Я не понимала, что я делаю. Зачем мне это нужно, как быть дальше. Квартира, в которой я выросла, показалась вдруг до странности чужой. Я не могла найти себе места в ней, несмотря на то, что к моим услугам была отдельная комната. Когда я была замужем и делила жильё с Антоном, я чувствовала себя на своём месте, даже не имея ни единой возможности уединиться.

А тут я чувствовала себя гостем. В этой квартире многие годы была счастлива моя мать, счастлива со своим мужем. И теперь, когда я выросла, понимаю, что это дом их семьи, несмотря на то, что сама когда-то являлась её частью. Сложное чувство, не поддающееся объяснению.

В итоге я весь вечер ловила мамины любопытные взгляды. А мама моя на редкость проницательна. Впрочем, к каким выводам она придёт, если я сама не понимаю, что происходит? Я сидела в кресле, поджав ноги, мама тоже в кресле, соседнем. Бубнил телевизор, я пыталась просматривать новостную ленту вк, но понимала, что мне просто неинтересно. Мама читала книгу и очень редко перелистывала страницы. Тоже думала.

В конце концов я сдалась и ушла к себе. И теперь уже третий час мучаюсь, пытаясь уснуть. Не вспоминать, как здорово сидеть позади Руслана, имея повод обнять его крепко-крепко, и самое страшное — ловить от этого кайф. Я уже стала бояться своих будущих снов.

К счастью, обошлось вовсе без них. Просто я выключилась в определённый момент, а когда открыла глаза, было уже утро. Привычно отпустила ноги на пол, поморщилась от лёгкой боли, охватившей лодыжку. Я всего-то ехала к трём многодетным семьям, но так тщательно я не накладывала макияж уже давно. Долго думала, что надеть. Разброс вариантов — от коротких шортов до вечернего платья. Но в итоге надела привычные джинсы и футболку. И замерла на кухне, стараясь не смотреть поочередно на часы, телефон и в окно.

— Может, пирожок? — улыбнулась мама.

— Нет, спасибо, — передернулась я. — Хватит с меня пирожков.

Поерзала на стуле, в очередной раз сверилась с часами.

— Прошло всего тридцать секунд, — подсказала мама.

Наконец с улицы раздался звук клаксона. Я открыла окно и перегнулась через подоконник.

— Спускайся, — крикнул Руслан.

— Ты меня покалечил, — напомнила я.

Руслан негромко — я не разобрала слов — выругался и вышел из машины. Как всегда слишком хорош, даже обидно становится — не должны быть такими красивыми мужики. Посмотрел на часы, потом, задрав голову наверх, на меня. Я ослепительно улыбнулась, он скривился, словно лимона отведал.

— Света, — покачала головой мама. — Что-то мне подсказывает, что ты можешь спуститься самостоятельно.

— Не порть мне удовольствие, мама, — попросила я и попрыгала к двери.

— Ты бы с Антоном сначала разобралась, — попыталась вернуть меня на землю она.