Онлайн книга «Я его достану!»
— Это не вранье. Небольшое преувеличение. Он вообще меня бы всерьез не воспринял. А вы правду всегда говорите? Ни за что не поверю. Снова молчание. Ну уж нет! — И все? Больше нечего сказать? Только из-за того, что я чуть прибавила себе опыта в профессии? — Нет. — А что тогда? — Вы профессиональный дилетант: ни в чем досконально не разбираетесь, так, нахватались везде по чуть-чуть и пишете всякую ересь. — Вы хоть одну мою заметку читали? — вскинулась я. Теперь от мужчины несло снобизмом и высокомерием, ничего привлекательного в этом не было. — Нет, конечно, — он как бы удивился моим словам. — Но это совершенно не нужно, по вам и так все видно. — Что видно-то? В темноте почти сидим. Или вы, как кот, ночью все видите? Он неожиданно весело рассмеялся. — Так меня еще не называли. — Как? Котом? А как называли? — Вам не понравится. — Ну и что. Нам с вами детей не крестить. Мне просто интересно. — Праздное любопытство — еще одна черта типичного журналиста. Вы всюду суете свой нос, зачастую просто так, из любви к искусству, а вовсе не по производственной необходимости. — Понятно. Ну так как вас называют? Слушайте, тут темно, я не увижу, если вы покраснеете. Я даже не запомнила, как вы выглядите. А еще мне кажется, вас однажды сильно обидел журналист, вот вы нас всех под одну гребенку и стрижете. А может, правду написали? Он громко хмыкнул, но снова промолчал. Я же невольно задумалась о его словах. Про типичного журналиста, который ни в чем толком не разбирается, но все равно пишет, а еще страдает нездоровым любопытством. Чушь! Все не так. Я даже головой махнула, чтобы ушли глупые мысли. Продолжать нашу странную перепалку он явно не стремился. Уткнулся в телефон и отвечал на сообщения, которые, похоже, стали приходить ему безостановочно. Как минимум одна общность у нас есть — оба умеем работать в застрявшем лифте. А еще я немножко, но все-таки разглядела этого ненавистника журналистов. Резкий профиль, нос с небольшой горбинкой, высокие острые скулы, плотно сжатые губы, волосы, зачесанные назад, кажется, слегка вьющиеся. Сейчас в полумраке он был похож на большую мрачную хищную птицу. Длинные тонкие пальцы уверенно бегали по экрану телефона, а на лбу прорезалась небольшая морщинка. Он хмурился и еще быстрее набирал текст в мессенджере. Потом со вздохом откинул телефон в сторону и закрыл глаза. — Ну как? Понятно, когда нас вытащат, или надо звонить диспетчеру? — деловито поинтересовалась я. С того момента, как он сказал кому-то, что не намерен здесь час торчать, прошло уже тридцать пять минут. Не то чтобы мне было страшно, но уже очень хотелось увидеть свет и вдохнуть свежий воздух. И еще отдать, наконец, свою первую заметку с прессухи. — На подъезде пробка в три километра, техники к нам пешком идут, — мрачным голосом заявил мой «добродушный» сосед. — Что за бред?! Он вдруг развернулся и изо всей силы врезал кулаком по стенке кабины, которая тут же жалобно задребезжала за моей спиной. — С ума сошли?! — закричала я. — Хотите, чтобы мы упали?! — Простите, — бросил он в ответ и замолчал. — Вы опоздали, да? Куда-то торопились, верно? Он не стал меня одергивать, говорить, что я сую свой любопытный нос куда не следует, поэтому я продолжила: — Это так важно, да? Но ведь рано или поздно мы отсюда выйдем, и вы сможете… — Не смогу, я уже не успею… — он запнулся и добавил: — Василиса, да у вас талант вытаскивать из человека то, что он не хочет говорить. Далеко пойдете. — А у вас паранойя, — ответила я устало. — Мне все равно, куда вы там опоздали. Я просто хотела быть вежливой. Но с вами лучше даже не пытаться. Везде происки врагов видите. — Не врагов, — мягко и с легкой усмешкой поправил он, — журналистов. И я с ними не общаюсь, для этого существует пресс-служба. — Сноб! — вырвалось у меня. — Мы что, не люди? Он не успел ответить, потому что лифт сильно тряхнуло, а далее послышался скрипучий голос диспетчера: — Сейчас пустим лифт, не волнуйтесь. Мне показалось, что я ослепла от неожиданно вспыхнувшего яркого света. Пришлось зажмуриться, чтобы глаза так не болели. Лифт тряхнуло еще раз, и он, едва набрав до этого скорость, снова резко остановился. — Ай! — Я, так и не открыв глаза, нелепо взмахнула руками, пытаясь поймать воздух, но вместо этого почувствовала горячую ладонь, сжавшую мои пальцы. — Тихо, тихо, сейчас все закончится. Крепко вцепившись в его руку, я ждала, что мы на самом деле рухнем. Вот такой силы оказался испуг от встряски кабины. — Можно подниматься и открывать глаза, — произнес спокойный, но слегка насмешливый голос. — Мы приехали. Не дожидаясь, пока я сама встану с пола, он легко поднял меня и тихонько встряхнул. — Василиса? Я наконец открыла глаза, постепенно привыкая к искусственному свету. Лифт уже стоял, а за закрытыми дверями слышались чьи-то голоса. — Вы в порядке? На меня внимательно смотрели черные колючие глаза большой опасной птицы. Я все верно в темноте рассмотрела: густые темные волосы, открывающие высокий чистый лоб, резко очерченные черные брови, тонкий нос с заметной горбинкой. Но я никак не ожидала, что он окажется таким вызывающе красивым, и как завороженная продолжала разглядывать его. На вид ему было… — Вася! Ты в порядке? Здрасте! Я повернула голову на знакомый голос. На нас смотрело, наверное, десятка два удивленных глаз, не меньше. Но я видела перед собой лишь ошарашенного Елисеева и стоящую рядом с ним блондинку Трегубову. Она первой и очнулась от изумления. Влетела в наш лифт и, оттолкнув меня, чуть ли не впечаталась в темно-серый костюм. — Олег Константинович, пожалуйста, можно всего один вопрос? Это правда, что вы женитесь и отходите от дел? |