Книга Мадонна с лилиями, страница 22 – Барбара Картленд

Мать была весьма образованной женщиной и, как теперь понимала Сирилла, могла бы за час научить ее неизмеримо большему, чем десяток учителей за месяц.

Она превосходно говорила по-французски и по-итальянски, играла на рояле и исполняла с блеском арии из опер.

Кроме того, она много читала, причем книги на самые разные темы, а в искусстве разбиралась, пожалуй, даже лучше, чем ее муж-художник.

Сирилла чувствовала, что в ее воспитании есть большие пробелы. И сейчас, влюбившись в маркиза, она опасалась того, что со временем этот блестящий джентльмен наверняка сочтет ее скучной.

Что она знает о нем? А его слова о том, что он хотел бы никогда не расставаться с ней… Можно ли им верить?

«Да, Ханна права», — в отчаянии думала девушка.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Стараясь удержать их, Сирилла молчала, чтобы голосом не выдать своего волнения и не расстраивать Ханну.

Узенькие улочки Айлингтона сменились более широкими и нарядными центральными улицами. Карета достигла Мейфера и повернула на Парк-лейн.

Наконец Сирилла прервала молчание:

— Мне кажется, мы совершаем ошибку, Ханна. Давай вернемся! А если маркиз опять зайдет, мы… просто не пустим его. Вдвоем-то уж как-нибудь справимся!

Как вы себе это представляете, мисс Сирилла? Выставим его светлость, так, по-вашему? — резко спросила Ханна.

Услышав эти слова, Сирилла почувствовала, будто ее окатили ушатом холодной воды. К сожалению, Ханна права — вряд ли им обеим удалось бы выпроводить маркиза из дома, да, пожалуй, и вообще из ее жизни.

Девушку терзали сомнения. Правильно ли она поступила, сбежав от человека, который, как он утверждает, ее любит? И на Сириллу опять нахлынули воспоминания о блаженстве, которое она испытала в его объятиях совсем недавно.

И тут же она, как наяву, увидела мать, исхудавшую и бледную, с безжизненным взором, который оживлялся лишь в присутствии Франса Винтака. Нет, сказала себе Сирилла, она не допустит, чтобы ее постигла судьба матери! Да и маркиз вряд ли остался бы с ней навсегда…

— Вот и приехали!

Голос Ханны вывел Сириллу из задумчивости. Она нервно сжала руки, пытаясь овладеть собой.

— Предоставьте все мне, — безапелляционным тоном изрекла Ханна. — И помните — другого выхода у вас нет! Вы обязаны это сделать, и ваша матушка наверняка сказала бы то же, будь она сейчас жива.

Кучер, явно пораженный внушительностью особняка, к которому он доставил своих непрезентабельных пассажирок, слез с облучка и распахнул перед ними дверцу.

Ханна расплатилась с возницей и вместе с Сириллой направилась к парадной двери.

Не успела она постучать, как на пороге вырос лакей, весьма импозантный в своем пудреном парике и желто-синей ливрее, украшенной серебряными пуговицами.

— Его светлость дома? — осведомилась Ханна.

— Вам назначено, мэм?

— Мы хотели бы видеть его светлость, — внушительно произнесла служанка.

— Милорд принимает только тех, кто предварительно договаривается с ним о встрече, — торжественно объявил лакей.

— А дома ли мистер Бертон? — задала следующий вопрос Ханна.

Лакей был явно удивлен. Он даже на мгновение отступил от двери, чем не замедлила воспользоваться служанка и зашла в дом.

— Позовите, пожалуйста, мистера Бертона.

Лакей, видимо недавно служивший в этом доме, беспомощно оглянулся. Тем временем Сирилла последовала за Ханной и тоже прошла в холл.

Это было просторное, но несколько темноватое помещение, куда свет падал лишь через два витражных стекла. Сирилла почувствовала, что дрожит от охватившего ее волнения.

С противоположной стороны, оттуда, где располагалась широкая лестница на второй этаж, к посетительницам уже приближался дворецкий, пожилой мужчина важного вида, чем-то похожий на папу римского.

Он открыл было рот, очевидно намереваясь спросить, что здесь происходит, да так и застыл, увидев Ханну.

— Добрый вечер, мистер Бертон, — вежливо поздоровалась служанка.

— Мисс Ханна? Вот уж кого не ожидал увидеть! — воскликнул дворецкий.

— Его светлость дома, как я понимаю? — спросила Ханна и, не дождавшись ответа, обернулась к Сирилле.

— Надо бы вам раздеться, здесь жарко, — заботливо проговорила она и начала развязывать на Сирилле капюшон.

Девушке показалось, что она снова стала ребенком и за ней ухаживает нянька. Впрочем, она не сопротивлялась, молча позволяя делать с собой все, что Ханна сочтет нужным. А та, сняв со своей любимицы плащ, отдала его лакею, который так и застыл у порога, удивленно вслушиваясь в диалог мистера Бертона и неизвестной посетительницы.

Внешность Сириллы явно поразила дворецкого.

Долгое время он смотрел на девушку, не произнося ни слова, а затем еле слышным шепотом спросил у Ханны:

— Вы привезли ее назад к его светлости?

Та молча кивнула.

Слуги обменялись многозначительными взглядами. Все было понятно без слов.

Дворецкий повернулся и пошел через холл, предполагая, что посетительницы следуют за ним. Однако Сирилла, погруженная в свои мысли, не тронулась с места, пока Ханна не потянула ее за рукав.

Подойдя к двери в противоположном конце холла, дворецкий распахнул ее и громким голосом возвестил:

— Леди к его светлости!

Сирилле вдруг показалось, что когда-то давно она уже была здесь. Пройдя мимо дворецкого в комнату, она услышала, как дверь за ее спиной захлопнулась. Девушка обернулась, ища глазами Ханну, и обнаружила, что рядом никого нет.

В противоположном конце этой довольно мрачной комнаты, с пола до потолка заставленной книгами, в кресле с высокой спинкой сидел перед камином какой-то человек.

Он обернулся на звук шагов и вдруг, увидев Сириллу, замер от неожиданности.

— Лорейн!

Сирилла скорее угадала, чем расслышала, то, что он сказал.

Несмелой походкой она направилась к креслу, чувствуя, что губы ее сухи и горячи, а сердце отчаянно колотится в груди.

— Пока она шла, человек в кресле не сводил с нее глаз, словно завороженный, и вдруг резко спросил: Ты, должно быть, Сирилла?

— Да… папа.

— Я принял тебя за твою мать.

— Мама умерла…

— Умерла?

Он не произнес, а словно выдохнул это слово. Чувствовалось, что новость его потрясла.

— Давно?

— Два года назад.

— От чего?

— Она становилась все слабее и слабее… потому что слишком мало ела….