Книга Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки, страница 14 – Татьяна Михаль

Я кивнула, думая про себя, что не волноваться мне вряд ли позволит господин Ладомирский. Если снова начнёт лечить мне нервы — придётся объяснить ему, чем чреваты его наезды и требования.

— Я пропишу вам витамины, и обязательно следите за тем, что вы едите. Употребляйте больше овощей, фруктов и обязательно пейте чистую воду. Ещё запишитесь на гимнастику для беременных. В нашем центре проводится гимнастика, если хотите, могу вас записать.

— Да, запишите, пожалуйста.

— У вас остались вопросы? — дружелюбно поинтересовалась доктор.

Не прекращая смотреть на снимок, я подняла взгляд на доктора и сказала:

— У меня нет вопросов.

Она улыбнулась.

— Тогда всего доброго и берегите себя, Тамара. За день до обследования вам позвонит наш администратор, чтобы напомнить.

— Спасибо.

Попрощалась с доктором и вышла из кабинета. Улыбка как приклеенная не покидала моего лица.

Так, теперь пришло время сообщить о радостном событии своим родителям. Мама и папа уже отчаялись когда-нибудь стать бабушкой и дедушкой. Пора их обрадовать.

Очень бережно я убрала снимок своей крошки в папку и услышала голос, от которого всё моё волшебное настроение скатилось в канализацию.

— Тамара, неужели было трудно позвонить и сообщить, что вы собрались на обследование? Я также как и вы хотел посмотреть на Своего ребёнка и узнать его состояние. Покажете снимок?

Ладомирский, собственной персоной. Стоял передо мной не известно, откуда выскочивший и улыбался своей бездушной и холодной улыбкой на совершенном лице, которое я с удовольствием бы поправила при помощи кирпича.

Ответив ему такой же холодной улыбкой, достала снимок из папки и протянула Ладомирскому.

Он долго его изучал, с таким выражением, будто хоть что-то понимал!

Ничего не сказав, он взял и убрал снимок моей крошки во внутренний карман своего пиджака!

— Эй! — возмутилась я и с силой сжала ручки своей сумки. — Верните немедленно. Это моё.

— Хорошо, — сказал он. — Верну, если сейчас поедите и пообедаете со мной.

Он подставил свой локоть, приглашая взяться за него, продолжая улыбаться.

— Да бросьте, Тамара, я не кусаюсь, — рассмеялся он. — Всего лишь обед. Должен же я отблагодарить вас за подарок.

Вздёрнула в удивлении бровь.

— Благодарность за подарок в виде обеда?

Он пожал плечами.

— Скажите, что вы желаете, и я это исполню.

— Исчезните из моей жизни. Навсегда.

— Нет, нет и нет. Только не сейчас и только не это желание.

— Слушайте, вы меня утомляете своим многословием, — пробормотала недовольно. — Хорошо, я пообедаю с вами. Дайте слово, что вернёте снимок.

— Верну. Обещаю.

Кивнула.

Он победно улыбнулся и видимо ждал, что я возьму его за локоть, но я проигнорировала его и пошла отдельно от Ладомирского.

— Вы за мной устроили слежку? — спросила ехидно, повернувшись к нему.

— Я уже понял, что вы серьёзная и ответственная женщина, Тамара. Поэтому нет, слежки за вами нет. Это всего лишь присмотр. Мало ли, какие ситуации бывают в жизни.

Ничего не сказала на его слова. А для себя поняла, что Ладомирский настоящий гад. Буду надеяться, что мне удастся провернуть небольшое дело на вечеринке в субботу. Правда, господин Ладомирский будет очень и очень зол, но это уже будут не мои проблемы.

Ррррр… Ай сейчас, Боже, дай мне сил пережить этот обед и не воткнуть вилку в глаз Ладомирскому.

* * *

Водитель Ладомирского привёз нас в небольшой, но очень дорогой ресторан, который, конечно же, был абсолютно пуст.

Неужели он забронировал ВЕСЬ ресторан?

Взглянула на его профиль и хмыкнула про себя. Если он хотел меня удивить или как-то поразить, то не вышло.

Мы сели за столиком возле панорамного окна, откуда открывался вид на набережную. Под окнами были разбиты клумбы, которые буквально утопали в зелени и цветах, напоминающие о бескрайних лугах вдали от шумного и суетливого города.

Официант услужливо подал меню, где предлагались весьма изысканные блюда.

Ладомирский заказал себе стейк rare* с овощами на гриле, салат и несколько видов закусок. Значит, Руслан Германович, любитель крови, хотя чему я удивляюсь.

Я выбрала салат из морепродуктов под французским соусом и на этом всё. В обществе Ладомирского нормально поесть вряд ли получится, а вот заработать себе несварение — запросто.

Официант принял заказ, а потом налил в наши бокалы из тончайшего стекла кристально прозрачной воды и оставил нас одних.

Мы молча смотрели друг на друга, не отводя глаз. Между нами повисло молчаливое напряжение. Воздух вокруг нас накалялся, хотя мы даже не проронили ни слова.

— Это вам, — громом раздался его голос, прерывая тишину. Я вздрогнула и моргнула. Уставилась на футляр из красного бархата, который Ладомирский подтолкнул в мою сторону.

— Что это? — спросила вдруг осипшим голосом, даже и не думая прикасаться к футляру.

— Я смотрю, в ваших глазах не возникло любопытства и радости, — с сожалением произнёс Ладомирский. — Можете не открывать, но надеть вы его обязаны на приём, на который вы меня сами же пригласили.

Я ответила ему холодной улыбкой и кивнула. Отодвинула футляр в сторону и взглянула ему в глаза, в ожидании дальнейших действий.

Очевидно, он не ожидал такого от меня.

— Вы и правда, не посмотрите что там? — уже не скрывая своего изумления, спросил он.

— Нет, — был мой короткий ответ.

Мужчина сощурил гневно глаза, а потом улыбнулся.

— Хорошо. Тогда у меня к вам будет два вопроса, Тамара. Почему вы не уехали из города и почему пригласили меня на приём?

Пожала плечами и откинулась на спинку кресла, сложила руки на груди. Да, это был защитный жест, и мужчина прекрасно понял, что я волнуюсь и побаиваюсь его.

— Уезжать я не планирую, по крайней мере, пока. Но как только соберусь на отдых к морю, уверяю вас, Руслан Германович, посвящать в свои планы вас точно не стану. А пригласила вас потому… потому что… — никак не могла придумать причину!

— Чтобы засветиться со мной? Так, Тамара? Вы думаете, что несколько снимков от дешёвых журналистов помогут вам каким-то образом? — в его голосе прозвучала явная насмешка и щепотка презрения. Ну и сволочь же он.

Отвернулась к окну, сжала руки в кулаки. Красивый пейзаж не радовал и не успокаивал.

— Да бросьте, неужели вы и правда так подумали?

Я в недовльстве поджала губы.