Книга Звезды в твоих глазах, страница 19 – Дженн Беннет

Скажи что-нибудь. Хоть этот шанс не упусти.

– Вообще-то работала.

Работала? Лучше ничего не могла придумать? Если я торчу в клинике два раза в неделю по четыре часа, то зачем говорить об этом с таким видом, будто горбачусь за зарплату на настоящей работе?

Мне хочется начать все сначала, но внимание Бретта уже поглощено другой задачей – открыть большой пластмассовый грузовой контейнер, прикрепленный к рейлингам на крыше внедорожника. Леннон тем временем поворачивается и смотрит на меня – нет, даже пялится… Из-за его идиотских очков я не могу сказать, что он думает, но чувствую, что осуждает.

Неужели это все происходит в действительности? Неужели Леннон в самом деле едет с нами?

Бретт со щелчком открывает багажный контейнер, помогает Леннону поднять рюкзак и пристраивает его вместе с несколькими другими. Тот машет рукой в мою сторону и одновременно наклоняет голову, предлагая ему помочь мне поднять рюкзак. Сначала я пытаюсь сделать это сама, но в итоге мне приходится позволить Леннону и Бретту запихнуть его наверх. С чувством унижения в душе.

– Привет, – говорю я, чтобы поприветствовать Кендрика Тейлора, когда закрываю дверцу и устраиваюсь на сиденье.

Семья Кендрика владеет прибыльным винным заводом, который пресса превозносит в качестве одного из лучших винодельческих предприятий в округе Сонома. И поскольку он посещает в Мелите частную школу, видеть его мне приходилось лишь однажды, когда Рейган затащила меня на какую-то вечеринку.

– Ты Зори, правильно? – спрашивает он, щуря один глаз.

Он ведет себя уверенно и дружелюбно, а в рубашке из шамбре на пуговицах и шортах цвета хаки, приятно контрастирующих с темной, смуглой кожей, выглядит лучше, чем в тот раз.

На пассажирском месте рядом с водителем в мою сторону поворачивается высокая девушка с длинными волосами с выбеленными прядками. Саммер Валентино. Если вам нужны сплетни о ком-нибудь из школы, это к ней – она в курсе всего. И хотя ее оценки оказались настолько низкие, что теоретически ей надо было остаться в одиннадцатом классе на второй год, она входит в комитет по выпуску ежегодного альбома выпускников и активно принимает участие в создании школьной онлайн-газеты – именно это ее, вероятно, и спасло.

– Зори у нас обожает астрологию, – говорит Кендрику Саммер.

– Астрономию, – поправляю ее я.

– Блин! – с улыбкой говорит она. – Вечно я их путаю. Какая из них составляет гороскопы?

– Астрология, – отчетливо произносит Кендрик, делая вид, что хочет шлепнуть ее по затылку, после чего она с глупой ухмылкой отдергивает голову.

За моей спиной вступает в разговор Бретт, представляя Кендрика Леннону.

– Вот он, мой парень, – говорит Бретт Кендрику, бесцеремонно тряся Леннона за плечо, – потрясающий чувак. Верно я говорю, Джон Леннон?

Леннон сидит за Кендриком, и поэтому мне виден лучше, чем Бретту.

– Как скажешь, – невозмутимо отвечает он.

– Тебя действительно зовут Леннон? – спрашивает Кендрик.

– Ага, только не Джон, – отвечает тот, – хотя Бретта это никогда не останавливает.

Если бы я не знала их так хорошо, то наверняка посчитала его слова выпадом. Однако Бретт всего лишь смеется, словно ему рассказали самую смешную шутку на всем белом свете.

Ну ладно. Что же тут у нас происходит?

– Отец Леннона – Адам Ахмед из «Сирот штата», – объясняет Саммер, – они сто лет назад выступали на разогреве у «Green Day». Его отец был барабанщик, тот самый американец египетского происхождения.

– Гитарист, – тихо поправляет ее Леннон, хотя я не думаю, что его, кроме меня, кто-нибудь слышит.

– Одна из твоих мамочек, случайно, не провела несколько недель в доме Билли Джо Армстронга? – спрашивает Рейган, вводя маршрут в навигационную систему внедорожника. – Может, знала его жену или типа того?

Не успевает он ответить, как в разговор опять встревает Саммер:

– А правда, что твои мамаши были одновременно с отцом? – Она на несколько мгновений умолкает и добавляет уже чуть тише: – Я хочу сказать, они что, были втроем?

– Я понял, что ты имела в виду, – говорит Леннон.

– Просто я слышала, как об этом говорили в школе, – с извиняющимся видом говорит Саммер.

Хотя не до такой степени извиняющимся, чтобы закрыть данный вопрос.

– Я и сам это слышал, – говорит Леннон.

– Ну и? – подгоняет его Саммер.

– Мои родители делали много чего, – туманно изъясняется Леннон.

Интрига в салоне автомобиля накалилась до предела. Скандал! Все ахают от удивления! Дело в том, что Санни и Мак – одна из самых любящих и преданных пар, какие я когда-либо знала. И что они когда-то там делали или, наоборот, не делали, никого не касается. Я уже открываю рот, чтобы это сказать, но тут в голову приходит мысль – а какого черта мне защищать Леннона, если он сам даже пальцем не желает пошевелить, чтобы себя защитить? Я знаю, раньше ему досаждали все эти слухи, распространяемые в школе за его спиной. Окружающие обожают обсуждать жизнь его семьи. Даже мой отец и тот обвинил Санни и Мак, назвав варварскими дикарками.

Возможно, Леннону до этого больше нет дела. А может, он просто смирился.

– Рок-н-ролл на все сто процентов, – говорит Бретт. – Керуаку ^[3] такое точно понравилось бы. А вы знаете, что он и его лучший друг Нил Кэссиди вместе спали с Кэролайн Кэссиди, женой Нила? Круто, правда? Могу на что угодно спорить, что ты знаешь уйму умопомрачительных историй, раз уж вырос в доме, где уважают панк-рок.

– Еще каких умопомрачительных, – вяло отзывается Леннон.

Бретт всплескивает руками и говорит, обращаясь ко всем:

– В жилах этого братана, который сейчас сидит перед нами, течет легендарная кровь. В восьмидесятых и девяностых панки из Сан-Франциско были душой поэтов-битников.

Ну-ну. Теперь я могу связать факты в единое целое. Бретт считает, что у Леннона отличная родословная. Вот почему он решил, что тот – потрясающий чувак.

Ну да, Леннон и в самом деле выглядит потрясающе. Так же потрясающе, как унылый труп.

– Отлично, теперь все в сборе и друг с другом познакомились, – говорит Рейган. – Может, тогда поедем?

– На этой неделе мы устроим самое что ни на есть сумасшедшее веселье, – восклицает Бретт и обнимает Леннона за плечи, чтобы сделать сэлфи; когда он показывает экрану язык, выражение лица друга остается бесстрастным. – Правильно я говорю?

Леннон откидывается на сиденье и лишь повторяет свои предыдущие слова: