Онлайн книга «Звезды в твоих глазах»
|
Он открывает свой медвежий сейф и извлекает из него точно тот же обед, что и вчера: – Тебе это полезно. – Это из-за туризма ты стал почти что качком, хотя раньше был кожа да кости? Он щурит глаза и окидывает меня долгим взглядом: – Качком? А я даже не знал. – Ну конечно, – отвечаю я, чувствуя, как краснеет от жара шея. Спокойно, Эверхарт. Я слишком близко подхожу к теме слежки за ним с помощью телескопа из моей комнаты, решаю, что зашла слишком далеко, и больше не хочу об этом ничего говорить. – Прошлой ночью ты так и не полюбовалась звездами, – произносит он после небольшой паузы. Тьфу ты! Он тоже вспомнил тот случай, когда я за ним шпионила. Какой ужас. – Ну и ладно, – говорю я ему. – Обещаю, что сегодня ночью у тебя будет самая замечательная возможность поглазеть на звезды, – говорит он, на несколько мгновений задумывается и прочищает горло. – Я не спросил тебя сегодня, хочешь ли ты и дальше отправиться в Кондор Пик. Станция рейнджеров, о которой мы с тобой говорили, расположилась по ту сторону горы. Мы будем там в полдень. Да, я только что пообещал тебе отличную ночь, чтобы полюбоваться звездами, но если ты хочешь позвонить со станции рейнджеров, чтобы за тобой прислали машину, то… Ой! Если честно, то я об этом даже не подумала. – Решение не обязательно принимать прямо сейчас, – продолжает он, – просто подумай и дай мне знать. Чтобы я мог выработать план в зависимости от обстоятельств. Я киваю, и больше мы об этом не говорим. Лишь молча едим – в основном потому, что я слишком устала, дабы делать за раз сразу два дела. Единственное, что мне еще удается, это жевать. Но к тому времени, когда мы обратно пакуем вещи, семьи туристов уже нет и мы остаемся на плато одни. В этот самый момент я замечаю, что Леннон стучит ногой, будто отбойным молотком. Такое бывает с ним, когда он слишком энергично на чем-нибудь сосредоточивается – например, сдает тесты – или же очень переживает. Перехватывая мой взгляд, устремленный на его ногу, он тут же перестает ею стучать и вздыхает: – Глупости это. Нам с тобой надо просто поговорить. – О чем это ты? – О прошлой осени. Послушай, я рассказал тебе об отце. А теперь хочу услышать о твоем. – О моем отце? Он прищуривается и бросает на меня взгляд: – Я хочу знать, что он сказал тебе обо мне после вечера выпускников. Думаю, он тебе что-то говорил. И хочу лишь понять, сколько в его словах было правды. – Что-то я не догоняю, – говорю я, качая головой. – Что он сказал тебе после вечера выпускников? Я смотрю на него долгим взглядом: – Ну… Он лишь попросил меня держаться от тебя подальше. Что для меня будет лучше поставить точку и двигаться дальше, потому что вся эта ситуация… подвергала меня стрессу. – Это все? Даже не догадываюсь, что он пытается мне сказать. – А разве этого мало? Я ничего не говорила ему о… ну, ты понимаешь. Об Эксперименте. Леннон пристально вглядывается в мое лицо: – А сам он этот вопрос не поднимал? – С чего бы это? Он открывает рот, чтобы ответить, но в следующий момент меняет решение. Дважды. Закусив нижнюю губу и вновь постучав ногой, Леннон наконец говорит: – Я все пытаюсь понять, почему ты вышвырнула меня из своей жизни и стала встречаться с Андре. – Но ты кинул меня с той вечеринкой! – Я послал тебе сообщение. – Одно-единственное. «Прости». И на том все. Больше тебе мне сказать было нечего. Я потом тысячу раз писала тебе, но ты так и не ответил. – Ну извини, если я был занят попыткой самоубийства отца. Мое тело замирает как вкопанное. – Это было… когда в школе устроили вечер выпускников? – В тот день случилось много мерзопакостных вещей. В том числе и эта. – Э-э-э… Ты хочешь рассказать об этом ребятам из класса? Он неподвижно смотрит на горы вдали с таким видом, будто у них вот-вот отрастут ноги и они уйдут. – Я потому и спрашиваю тебя об отце. Он ничего не говорил тебе о том, что случилось в тот день в отеле? – В каком еще отеле? Леннон закрывает глаза, что-то про себя бормочет и оседает ниже на скамье: – Ладно, неважно. – Ну уж нет, так не пойдет, – говорю я, на этот раз раздражаясь, – так точно не пойдет. Ты сам об этом заговорил. Сказал «а» – говори и «б». В каком таком отеле? Он прикрывает рукой глаза и стонет. Чем явственно завязывает мою тревогу в несколько узлов. Если Леннон думает, что дела плохи, то, на мой взгляд, ситуация намного хуже, чем я когда-либо могла предположить. – Не молчи, говори, – упрашиваю его я. Он сгибает руки в локтях, хлопает ладонями по коленкам, словно собирается встать, но вместо этого делает глубокий вдох и тяжело вздыхает: – Прошлой осенью наши с тобой отношения… скажем так, изменились. Мы провели Великий Эксперимент. – Не без моего участия, – напоминаю ему я. – Мне казалось, что все хорошо. Настолько хорошо, что мы согласились рассказать родителям и появиться на публике как парень и девушка, – говорит он, откидывается на спинку скамейки, сползает ниже и складывает на груди руки. – Похоже, я слишком переусердствовал с важностью этой вечеринки выпускников. Подумал… что тему дружбы мы с тобой закрыли. В деле дружбы мы с тобой были настоящие эксперты. А когда… мы на той скамейке в парке занялись… – Это не главное, – говорю я, чувствуя, что уши начинают полыхать от жара. – Да, но это было здорово. Даже не здорово, а прекрасно. Ведь так? Да, было удивительно. Хотя порой и немного неловко, особенно вначале. Целоваться с лучшим другом странно. Но с другой стороны, нет. А еще очень и очень приятно. Настолько приятно, что я не могу сейчас об этом думать, потому что нервничаю и чувствую себя не в свой тарелке. Нервничаю вообще от всего нашего разговора. Меня, похоже, опять прошибает пот. Когда я в ответ на его слова нерешительно киваю, он расслабляется. – Так что все было хорошо. Мы договорились появиться на публике как парень и девушка. Посчитали, что так будет правильно. Но по мере приближения той вечеринки, когда ты стала переживать, не зная, как рассказать обо всем отцу… У меня начинают слегка неметь пальцы. – …нет, ты не думай, я тебя не виню. Он человек не самый доброжелательный, и с серьезными вопросами к нему подходить нелегко. Да и потом, ты же сама знаешь – он никогда меня не любил. |