
Онлайн книга «На парусах мечты»
Пока девушка ничем не могла помочь Марку. Ей надо было позаботиться и о других раненых. Она подошла к барону. Глядя на пропитанную кровью одежду и белое лицо молодого человека, она решила, что он уже мертв, но, когда Джузеппе снял с него сюртук, жилет и сорочку, она увидела, что барон ранен в плечо. — Задело шрапнелью, госпожа, — сказал Велла. — Осколок, должно быть, остался в теле, — огорченно заметила Корделия. Ничего другого, как остановить кровотечение и поудобнее уложить барона, она сделать не могла. Его лицо исказилось от боли, и он протяжно застонал, — видимо, рана причиняла ему мучительную боль. Велла принес из каюты подушку и подложил ее под голову барона. После этого Корделия счет потеряла, скольким мужчинам она накладывала повязки, скольких они с Веллой вытащили из-под упавших парусов и обломков снастей, причем многие из них были лишь оглушены ударом по голове. Все это время неуправляемый корабль вращало и болтало на волнах, но с наступлением сумерек качка заметно усилилась. Высокие волны бились о борта корабля, обдавая брызгами раненых, и Корделия вся промокла, пока защищала их, как могла, от воды. Она то и дело подходила к Марку, чтобы поправить повязку, пощупать пульс, проверить, прекратилось ли кровотечение. В очередной раз подойдя к нему, Корделия увидела, что он пришел в сознание. — Тебе… не следует… это делать, — с трудом выдавил он. — Я и Джузеппе — единственные, кто не пострадал, — возразила она. — Если мы позаботимся о раненых сейчас, то многим из них спасем жизнь. Девушка призналась ему, что потратила немало времени, оказывая помощь умирающим, борясь за их жизнь до последней минуты, пока не убеждалась, что не в силах была спасти их. Среди раненых был один матрос, которому оторвало ногу пушечным снарядом. Страшная рана загрязнилась. Корделия невольно вспомнила наставления матери и тут же послала Веллу за спиртом. «Чаще умирают от грязи, попавшей в рану, чем от самой раны, — говорила дочери леди Стэнтон мягким, спокойным голосом. — Мне рассказывали, что адмирал Нельсон приказал на своих кораблях обрабатывать раны спиртом, и таким образом спасли многим жизнь». Когда Джузеппе принес спирт, раздобытый где-то в трюме, Корделия, уверенная, что поступает правильно, сняла повязку с ноги Марка, полила ее спиртом и снова наложила повязку. От жгучей боли Марк сначала впал в бессознательное состояние, затем закричал, но, пересилив себя, прикусил губы и больше не проронил ни звука. — Извини, Марк, — сказала Корделия, — но спирт предохранит рану от гангрены. Марк не ответил и только кусал губы. Затем протянул руку к бутылке, которую держал Велла, схватил ее и жадно сделал несколько глотков. — В трюме… есть бренди, — сказал он хриплым голосом. — Раздайте всем раненым. Пусть они выпьют… сколько смогут. Это облегчит… их страдания. — Я уже подумала об этом, — сказала Корделия, продолжая бинтовать его рану. Через некоторое время Джузеппе Велла появился на палубе с дюжиной бутылок, которые начал раздавать тем, кто был в состоянии пользоваться руками. Команда пушкарей на нижней палубе также нуждалась в помощи Корделии. Девушка спустилась туда и на мгновение замерла на месте, пытаясь сохранить самообладание. Только не хватало ей сейчас хлопнуться в обморок, подобно слабонервной девице. Воздух на нижней палубе был душный, пропитанный запахом пороха, крови, потом. Но главное — здесь царил страх. Треск и скрежет дерева, шум бушевавшего моря, грохот катавшихся от сильной качки предметов смешивались со стонами, проклятиями и руганью раненых. Велла капал ром на раны, затем давал несчастным выпить глоток из бутылки, а Корделия перевязывала полуголых, окровавленных матросов, которые, приходя в сознание, смотрели на нее широко открытыми глазами, видимо, считая, что они бредят. Никто не мог ожидать, что женщина, тем более благородная леди, случайно оказавшаяся на корабле, станет заниматься тяжелой и грязной работой, перевязывая раненых. На кораблях этой работой обычно занимались мужчины из тех, что был непригоден к другой работе или нес наказание за проступки или неповиновение приказам капитана. Один из раненых, юнга-подросток, спросил: — Я умираю, мэм? Когда Корделия заверила его, что он поправится, мальчик прошептал: — Только мама так заботилась обо мне. Другой юнга, которому не было и пятнадцати лет, был ранен в руку и постоянно повторял; — Я не испугался! Мне было совсем не страшно! — Конечно, ты был храбрецом! — ласково успокоила его Корделия. Уже давно стемнело, и ей приходилось работать при свете двух тусклых корабельных фонарей. Наконец она убедилась, что не осталось никого нуждавшегося в ее помощи. Но среди раненых на палубе остались лежать тела умерших, и тогда Велла с помощью матроса, пришедшего в себя после удара по голове упавшей мачтой, начал по морскому обычаю сбрасывать тела мертвых в пучину волн. Корделия услышала, как Джузеппе Велла и матрос шептали вслед сбрасываемому телу: — Упокой, господи, души усопших и даруй им царствие небесное! Каждый раз, произнося скорбные слова реквиема, мальтийцы крестились. Волнение на море все усиливалось, волны время от времени заливали палубу, поэтому Корделия послала Джузеппе вниз за гамаками и одеялами для тяжелораненых, а тех, кто мог передвигаться, они отвели на нижнюю палубу. Корделия поднималась на верхнюю палубу, только что отведя вниз матроса, легко раненного в руку, когда Велла нагнал ее и тихо сказал: — Корабль получил серьезные повреждения во время боя, и его затопляет водой, госпожа! — Можно что-нибудь сделать? — спросила Корделия. Слуга отрицательно покачал головой. — Чтобы откачать воду, нужна помпа, а работать на ней некому, к тому же нижний трюм затоплен водой на несколько футов. Корделия с отчаянием посмотрела в сторону Марка. Они устроили его, как могли, удобнее, подложив подушки и накрыв одеялами. Корделия знала, что двигать его было опасно из-за возможности нового кровотечения. Марк и так уже потерял много крови, она меняла ему одну повязку за другой. — Капитану пока ничего не говорите, — попросила девушка. Велла понимающе кивнул. Она распорядилась, чтобы раненых больше не спускали на нижнюю палубу, понимая, что моряки предпочитали умереть на открытом воздухе, чем погибнуть в капкане заливаемого водой кубрика. Корделия чувствовала себя разбитой и усталой не только от забот о раненых, но и от сильной качки и штормового ветра, затруднявших передвижение по кораблю. |