Книга Выбор жизни, страница 29 – Марик Лернер

— Заходите еще! — довольно попросила официантка уже в спину. Похоже, не стал жмотиться. И то — ну что этим миллиардерам лишняя сотня.

Машину мне подали известную всей России после катания выпускников ФСБ —

«гелендваген». На самом деле именуется данный экземпляр «Mercedes-Benz G-класс».

Правила и забота об экологии бедной Земли хозяину неинтересны, и стоит на чудище мощный турбодвигатель. Судя по тяжелой двери, еще и бронированный экземпляр транспорта. Стекла точно пуленепробиваемые. А внутри кожа и комфорт. Наверное, имелся и бар для пассажиров, и можно было попросить хорошего коньяку, но наглеть окончательно не стал. Сидел молча всю дорогу и не пытался доставать ехидными репликами сопровождающих. Они просто выполняют свою работу.

На этот раз меня приняли всей семьей. Двое взрослых сыновей, полная мамаша и отец.

На нервный возглас матери «почему один вернулся» попросил для начала внимательно посмотреть. Подключить камеру к огромному телевизору — минутное дело. Дальше Таня сама принялась излагать с экрана свою идею. Безусловно, это не первоначальная запись.

Ту, с реальным знакомством, я стер и на всякий случай «карту» с записью раздавил.

Извлечь из «жучка» — достаточно муторное занятие, и все же правильней не оставлять возможности восстановить. Всего лишь надел другую куртку, и под новую «пуговицу»

она выдала совместно написанный монолог. Про магию и тому подобное в новом варианте отсутствовало. Как и ее страстное желание пожить самостоятельно. Не могу судить, насколько давили родители с правильным воспитанием и не собиралась ли с самого начала там остаться при любом раскладе. Но сейчас она очень убедительно рассказывала про изумительную подвернувшуюся возможность. Мечтала с детства лечить людей — так вот они, настоящие экстрасенсы. Будет перенимать их умения. Наверняка на это потребуется время, и немалое, но представьте, как это замечательно, и прочие бла-бла.

Мать впала в истерику, еще не дослушав до конца. Ее пришлось отпаивать и кормить таблетками от давления, а чуть придя в себя, начала обвинять мужа во всех смертных грехах. Выслушивать, насколько Самир испортил ей и детям жизнь, находясь с ними в одной комнате, стало несколько неудобно. Все же не лучший друг, а случайный кадр, и эти откровения ни к чему. Я постарался передать всю гамму чувств, глядя выразительно на телохранителя и строя жалобную рожу, и он мотнул головой, показывая на одну из дверей. Тихо вышел, стараясь не привлекать внимания. А то вспомнит мамаша, кто принес плохую весть, и окажусь крайним.

54

За дверью оказалось нечто вроде разгрузочного кабинета с библиотекой. Как совмещаются тренажеры с книгами по истории, понять сложно. Но другой литературы, кроме парочки специализированных изданий на тему нефтянки на английском, обнаружить не удалось. Моего знания языка максимум хватает на туристический словарь, и напрягаться изучением новейших систем бурения не стал. Достал с полки толстый том

Оксфордской Истории США. Питера Мэнколла «Истоки Америки»1. Давно хотел прочитать, да все руки не доходили. А должно служить библией для Пролаз, желающих прогрессировать местных и эксплуатировать тоже. Не так просто на новом месте обустроиться без подпитки людьми и постоянных контактов.

# # 1 На самом деле перевода данной книги на русский не существует. Из 12 книг по всей истории США издали всего 2. А зря. Очень занимательная серия и серьезные исследования. На их фоне разные «Тайные Америки» смотрятся откровенно убого. Все эти якобы страшные разоблачения приводятся со всеми подробностями и много сверх того.

Вошедший Самир вяло отмахнулся, когда я изобразил уважительное поднимание с кресла.

— Сиди.

Извлек из-за томов бутылку самого обычного «Русского стандарта» и два стакана.

— Я это реально читаю, — сказал. — Для отдыха. Но иногда хочется просто тяпнуть.

Будешь?

— Чуть-чуть.

— Напиваться никто не собирается, — налив в стаканы граммов по сто, сообщил. —

Ну, за Танюху. Чтобы все нормально было. А теперь, — произнес, когда чокнулись и выпили, — объясни по-человечески, что за странные условия выдвигает в конце.

Похоже, он собирается обсуждать случившееся без остальной семейной компании.

Мамаша сейчас страдает или уложили отдыхать. Сыновья слова не сказали за все время.

Правда, там и говорить не о чем было.

— Ей нужен человек, способный прикрыть при необходимости, — говорю хорошо обдуманное по дороге. — И выходить на Землю справедливо опасается. Мало ли, вдруг повяжете и упечете… Ну не в дурдом, так в санаторий. Или приставите полсотни наблюдателей, чтобы обратно не сорвалась. А мне работать просто так нет резона. Денег и без того хватает. Отсюда партнерство и условие оплаты вещей из ее кошелька. Ну и моего. Раз уж вместе.

— И что мешает мне повязать тебя и отправить туда кого-то еще?

— А смысл? Протащить против воли невозможно. На такие действия из принципа упрется. Чем ситуация улучшится? Не-а. Ухудшится.

— Случайно мне назло за все хорошее не решил таким образом отомстить?

— Скажете тоже, — невольно хмыкнул я. — Я бы тогда просто не нашел ее, и плевать на ваши мысли. Честно старался, чтобы опорочить честное имя родителей?

Исключительно ее личные идеи. Загорелась стать знаменитой. Только я вам так скажу: либо этому, ну лечить руками, научиться нельзя — дается от рождения, — и тогда через какое-то время вернется с опытом провала. Не самый худший вариант. Жизнь мягкой не бывает и вокруг тебя не вертится. Совсем иначе вас станет слушать. Либо нужно тратить годы на обучение. Неизвестно, хватит ли настойчивости.

— Уж упрямства Таньке не занимать!

— Да мы пока и знаем мизер. Без языка даже не спросить прямо. Полгода-год по минимуму сидеть на Той Стороне. И что? Представьте, учится в Англии.

— Там голову не проломят топором.

55

— Зато под машину попасть немалые шансы. Или встретить негра под балдой в темном переулке, когда ему не хватает на дозу. Извините, по-умному требуется дать понять, что не осуждаете и готовы помочь. Объяснить, что не осуждаете и даже гордитесь.

Потом видно будет. Может, отсутствие минимального комфорта и шампуня заставит задуматься.

— Допустим. В чем твоя выгода ее стеречь? Если неизвестно — будет ли малейшая польза.

— Я Тенятник, — говорю со вздохом. — Это как с вояками. Бывает два вида: мечтающие забыть о прошлом, как о страшном сне, и вернуться на войну. Там честнее и правильней.

— Адреналиновый наркоман?

— Наверное. Но здесь мне скучно. К тому же обязанный лично мне господин

Курдюмов гораздо лучше орущего генерала, ни разу не видевшего Лаза. Надеюсь, слова о благодарности не пустые.

— Сбережешь девочку — и всегда к твоим услугам.