Книга Замуж – никогда, страница 65 – Таня Винк

— Мама, замолчи!

— Ну, сынок… Ты что, с ума сошел? Анна только что призналась в том, что соблазнила отчима…

— Замолчи! — Дима повернулся к девушке: — Аня… — Он шагнул к ней, протягивая руки.

Она замотала головой:

— Не нужно…

— Аня!

— Оставь меня… — Она выбросила руку вперед, будто защищалась.

— Аня, да что с тобой?!

— Дима, оставь ее в покое: ты же видишь, она не в себе. Это то, о чем я тебе говорила…

— Мама!

— Дима, твоя мама права, я действительно не в себе. Уходи.

— Аня, я не оставлю тебя… Мама, иди домой, я потом приду.

— Дима, я хочу побыть одна, — сказала Аня, — а ты иди домой.

— Мой дом — это наш дом…

— Нет… Я больше не хочу…

И Аня побежала. Дима за ней. Он схватил ее за локоть. Она вырвалась…

— О, как мне плохо… — стонала Татьяна Яновна, лежа на диване с закрытыми глазами.

— Если нужно, я вызову скорую, — сухо сказал Дима, держа в руке стакан воды.

— Не стоит. — Мать мотнула головой. — Дай мне винограда и сладкого чаю.

Дима приготовил чай, достал из холодильника виноград, все положил на поднос. Помог матери сесть. Она попросила подать ей пульт управления телевизором. Дима смотрел, как она ест виноград, и вдруг понял, что ничего не случилось, что все еще можно вернуть. Прямо сейчас. Ну повздорили. Всякое бывает. Сейчас он помчится к Ане, и все будет хорошо!

— Мама, как ты себя чувствуешь? — спросил Дима, нахмурившись.

— Лучше, — простонала Татьяна Яновна.

— Я вот что тебе скажу… — Дима устремил на мать задумчивый взгляд.

Она приподняла бровь и усмехнулась.

— Я сейчас пойду к Ане и сделаю ей предложение, — заявил Дима.

Рот Татьяны Яновны искривила презрительная ухмылка.

— Ты хочешь взять в жены дочь алкоголички, соблазнившую отчима?

— Ты не смеешь так говорить! — воскликнул Дима.

— Смею! — выпалила мать.

— Я ухожу.

— Дмитрий! Одумайся!

— Уже одумался.

И он вышел из комнаты.

— Дмитрий! Выбирай: или я, или она! — Татьяна Яновна стояла в дверях. Ее лицо пылало от гнева.

— Я люблю Аню, и ты должна это понять и принять. — Сын снял с вешалки пальто.

— Нет! Никогда! — завопила Татьяна Яновна, и Дима вдруг осознал, какая пропасть лежит между ней и теми, кого он тоже любит, ведь он уже полюбил и Женю, и Соню. И они его любят. Он это знает.

«Родные мои, как же вы насмешили меня два дня назад, — подумал он, — всего два дня назад. А теперь я сделаю так, как вы сказали…»

То был веселый вечер. Дима вынул ключ из замка и толкнул дверь.

— Я дома! — сообщил он, ставя на пол пакет с продуктами.

— Спроси у него… — донесся из Женькиной комнаты приглушенный голос Сони.

— Нет, ты… — пробубнил Женя.

— А почему я? — прошептала Соня.

— Эй, дети, — Дима размотал шарф, — о чем это вы там хотите у меня спросить?

Воцарилась тишина. Дима надевал тапочки, когда в коридор вышел Женя. За ним, потупившись, с пылающими щеками, появилась Соня.

— Привет, — сказал Дима. — Ну, что вы там затеяли?

Дети переглянулись.

— Привет… — произнес Женя.

— Привет, — пискнула Соня.

— Мы… — Женя запнулся.

— Он хотел… — начала Соня.

— Да ничего я не хотел, это все она!

Соня сложила губки бантиком и насупилась.

— Сонэчко, не сердись на своего друга. — Дима расплылся в улыбке и поднял с пола пакет. — Айда в кухню, я виноград принес.

— Виноград? Вот здорово! — Соня уставилась на пакет.

— А где ты его купил? — спросил Женя, выкладывая виноград в пластмассовую миску.

— На площади, там новый магазин открыли.

— Дорого, наверное? — поинтересовалась Соня.

— Нормально! — Дима подмигнул ей.

Соня стала помогать Жене.

Через несколько минут блюдо с вымытым виноградом стояло на столе. После первой обглоданной веточки Соня вытерла рот салфеткой и бросила на Диму робкий взгляд.

— Дима, скажи, пожалуйста. — Она запнулась, посмотрела на Женю, потом снова на Диму. — Ты любишь Аню?

Несколько мгновений Дима удивленно смотрел на нее, но, встретившись с серьезным взглядом девочки, серьезно ответил:

— Да, люблю. Очень люблю.

— Тогда почему вы не поженитесь?

Дима едва не поперхнулся ягодой и закашлялся. Хороший вопрос.

— Мы… мы уже говорили об этом, но…

— Что «но»?

— Ну… не знаю…

В глазах Сони вспыхнуло лукавство.

— А ты хочешь взять Аню в жены? — И она бросила быстрый взгляд на Женьку.

У Димы от удивления едва не отвалилась челюсть. Ну и детки…

— Э-э…

— Так хочешь или нет? — настаивала девочка.

Дима кивнул — странно, но произнести слово «хочу» ему было почему-то трудно. Соня тяжело вздохнула:

— Ты боишься.

— Я… Да, я боюсь, — выпалил он.

— Зря… Она тебя сильно любит. — Девочка улыбнулась, и Дима поймал себя на том, что такую светлую улыбку видел только у Ани.

— Тебе Аня сказала? — спросил он, тоже улыбаясь, и его сердце радостно забилось — это такое счастье, услышать от кого-то, что Аня его любит.

— Ничего она мне не говорила. — Соня оторвала ягодку от веточки. — Я у нее в глазах все прочла. — Она многозначительно приподняла бровки и отправила ягоду в рот…

…Под крики матери о том, что она умрет, если он ее оставит, Дима оделся и выбежал на улицу. Они с Аней должны посмотреть друг другу в глаза.

В окнах у Ани было темно. Ветер остервенело срывал чудом уцелевшие листочки на дубе, тротуар поблескивал перламутровыми лужами, оставленными утренним дождем. Улица, недавно шумная, многолюдная, сейчас выглядела унылой и пустынной, редкие прохожие торопливо ныряли в арки и подъезды. С бешено колотящимся сердцем Дима добежал до подъезда, взлетел по лестнице, позвонил в дверь. Тишина. Он взял телефон, нажал кнопку вызова и услышал, как звонит Анин телефон, тихо-тихо.

— Аня, — Дима стукнул по двери кулаком, — я знаю, что ты дома… Открой, прошу тебя.

Он прижал ухо к двери. Шаги…

— Анечка, — произнес он, по-прежнему стоя у двери, — это я, пожалуйста, открой, мне надо тебя увидеть.