Книга Другая женщина, страница 77 – Сэнди Джонс

Я наклонилась, заглянула в ее кроватку-корзину, увидела ее розовое одеяльце и муслиновую простынку. В предрассветной полутьме я прислушалась, стараясь различить ее всхлипывания, но услышала лишь чириканье ранних птиц. Я попыталась как-то настроить зрение. Все расплывалось, и я потерла глаза. Я видела одеяло и муслин, но они казались какими-то плоскими, словно просто лежали на матрасе – без всякого ребенка между ними. Резко сев на кровати, я сунула руку в корзинку. Но там было холодно и бесприютно.

Я бросилась к выключателю у двери. От выброса адреналина у меня подгибались ноги.

– Какого?.. – вскрикнул Адам, когда комната озарилась электрическим светом.

Я метнулась обратно к корзинке, но та и в самом деле оказалась пуста. Я громко ахнула:

– Ребенок! Где ребенок?!

– Что? – Адам, казалось, еще толком не проснулся и мало что соображал.

– Ее нет. Поппи тут нет. – Я то всхлипывала, то кричала. Мы столкнулись друг с другом в дверях спальни, одновременно пытаясь выйти. – Памми! Поппи!

– Мам?.. – крикнул Адам, одним прыжком спустившись на промежуточный этаж, в гостевую спальню. Я стояла на верхней площадке и видела, что занавески там открыты, постель заправлена и пуста.

Я тяжело осела на пол.

– Она забрала ребенка, – вскрикнула я.

Адам пронесся мимо меня в гостиную и на кухню, но я знала, что ее там тоже нет. Я это чувствовала.

– Она забрала ребенка, – снова и снова вскрикивала я.

Адам подошел ко мне, поднял на ноги, крепко держа за предплечья.

– Соберись, – бросил он.

Мне хотелось, чтобы он просто дал мне оплеуху – чтобы избавить меня от мучений. Чтобы я смогла проснуться, когда этот кошмар закончится и Поппи снова окажется в безопасности – у меня на руках.

– Стерва! – заорала я. – Я так и знала, что она это сделает. Она все время это планировала.

– Да господи, возьми себя в руки, – проговорил Адам.

– Я тебе говорила. Я тебе говорила, что она псих. Ты не хотел мне верить. Но я оказалась права, верно?

– Успокойся и следи за тем, что говоришь, – процедил он. – Я тебя предупреждаю.

Он позвонил Памми, но после длинного гудка в трубке тут же послышались короткие.

– Звони в полицию, – хрипло произнесла я. – Позвони в полицию, черт побери. Сейчас же.

– Да ты сама себя слышишь? – взорвался он. – Мы не будем звонить ни в какую полицию. Наша дочка отправилась куда-то со своей бабушкой. Это не преступление.

Я села на диван, истерически всхлипывая. Из груди у меня сочилось молоко, и на ночной рубашке расплывались пятна.

– Она задумала что-то безумное, я знаю. Ты понятия не имеешь, на что она способна. Если она как-то навредит Поппи, я ее убью, богом клянусь.

Все мои затаенные эмоции всплыли на поверхность: ненависть, обида, но главное – страх. Страх, который я носила в себе с тех самых пор, как обнаружила, что она сделала с Ребеккой. Никого на свете я не ненавидела так сильно. И никого на свете я так сильно не боялась.

– Тебе нужно ее найти, Адам. Иначе, богом клянусь…

– Кому это ты угрожаешь? – зашипел Адам. Его лицо оказалось совсем близко к моему. – Я и слушать не стану твои безумные бредни, пока ты не остынешь.

Я беспомощно смотрела, как он натягивает джинсы и футболку.

– Куда ты? – спросила я.

– Ну, она же не могла уйти далеко, правда? Скорее всего, окажется, что она просто взяла ее на прогулку. Вот будет сюрприз, а?

– Она это нарочно! – крикнула я ему вслед: он уже несся вниз, перескакивая через ступеньки. – Надеюсь, ты доволен. Ты и твоя уродская семейка.

Я нервно расхаживала по квартире, ожидая, пока позвонит Адам. Чем дольше его не было, тем сильнее я убеждалась, что она что-то натворила. Перед моими глазами так и стояла картинка: Памми держит Поппи на руках, обнимает, говорит ей, что все будет хорошо. И при этом знает: не будет. Я позвонила Адаму, но тут же включился автоответчик, и я швырнула телефон в стену, крича от досады и обиды.

– Ну где ты? – завыла я, падая на колени. Свернулась клубком и так и лежала на ковре. Худшей муки я и представить себе не могла.

Не знаю, сколько еще прошло времени, прежде чем зазвонил мой мобильный. Я отчаянно зашарила по полу руками, пытаясь его найти. Экран оказался разбит вдребезги, но телефон работал.

– У нее все в порядке? Она с тобой? – спросила я. И затаила дыхание, дожидаясь ответа.

– Конечно же она со мной, – ответила Памми после долгого молчания.

Я села на полу. Сердце у меня билось вдвое быстрее, чем ему полагалось. Я ожидала услышать голос Адама. Казалось, из меня высасывают воздух.

– Принеси ее обратно, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Принеси ее обратно. Сейчас же.

Памми легкомысленно рассмеялась.

– Или?.. – проговорила она.

– Или я тебя убью на хрен, – бросила я. – У тебя три минуты на то, чтобы вернуться сюда вместе с ребенком – или я звоню в полицию. И молись, чтобы они добрались до тебя раньше, чем я.

– Господи боже ты мой, – заворковала она. – Не понимаю, почему ты так разволновалась. Разве ты не получила мою эсэмэску?

– Какую еще эсэмэску? – заорала я.

– Погоди секундочку, – попросила она. Я услышала, как мой телефон пискнул. – Вот эту.

Взглянув на разбитый экран, я едва сумела разобрать слова: «Не хотела тебя будить. Поппи уже проснулась, я погуляю с ней в Гринвич-парке. А вы пока отдохните, поваляйтесь в постели. Люблю, целую, Памми».

– Ты ее только что отправила, – прошипела я.

– Нет, милочка. Я ее послала примерно час назад, даже еще до того, как вышла из квартиры. Не хотела, чтобы ты переживала. Наверное, она просто не сразу дошла.

Я бессмысленным взглядом уставилась на свой телефон. У меня не было слов.

– Так или иначе, мы уже возвращаемся, скоро уже будем – не пройдет и десяти минут. Уверена, она к тому времени проголодается.

В трубке наступило мертвое молчание. Я сидела на полу, обняв колени и раскачиваясь взад-вперед. И думала: может, я схожу с ума?

Чуть позже я услышала, как Адам топает вверх по лестнице. Я понятия не имела, сколько прошло времени – десять минут или десять часов.

– Что-то их нигде не видать, – объявил он. – Но тут наверняка есть какая-то веская причина.

Он посмотрел на меня – как я сижу на полу, утопая в молоке, слезах и безумии.

– Они уже возвращаются домой, – тихо сказала я.

Я наблюдала, как у него расслабляются плечи, как его покидает напряжение: значит, он относится к этому вовсе не так беспечно, как мне представлялось.