Книга Вернись ради меня, страница 26 – Хэйди Перкс

– Простите, я не хотела вас расстраивать. Наверно, мне не стоило приходить.

– Нет-нет, – живо возражает Руфь. – Я рада поговорить о Джилл – мне кажется, о ней совсем забыли. Боб не говорит о ней, и другие, кто ее знал, тоже молчат. Они просто не… – Она замолкает и добавляет шепотом: – Никто не говорит о ней со мной.

Ее пальцы снова сжимаются, скомкав влажный платок.

– Должно быть, это очень тяжело, – отзываюсь я, желая, чтобы она открылась еще больше. Миссис Тейлор явно требуется высказаться.

– Так и есть, – и она начинает плакать.

Не дождавшись продолжения, я спрашиваю:

– Как вы считаете, почему люди, знавшие Джилл, так себя ведут?

Мне кажется, что я слышу голос моего психотерапевта, но Руфь, ничего не замечая, качает головой:

– Не знаю. Думаю, им запретили касаться этой темы. – Ее взгляд становится неподвижным, будто обращенным внутрь себя, и я замечаю, что она снова мысленно возвращается в прошлое. – Боб это тяжело воспринял. – Она вдруг оживляется и смотрит на меня, расслабив наконец руки. – Она очень скучала по тебе, когда вы уехали, – Руфь слегка улыбается, однако ее лицо тут же грустнеет. – Впрочем, это было так давно, – она снова принимается теребить край салфетки, не сводя с нее глаз.

– Я тоже скучала, – отвечаю я. – Я посылала письмо за письмом, но Джилл ни разу не ответила.

– О! – Руфь комкает салфетку, однако тут же отпускает и разглаживает. – Ума не приложу, почему она этого не сделала. – Она качает головой, избегая моего взгляда, и я мгновенно понимаю – Руфь Тейлор прекрасно знает, что помешало Джилл выполнить свое обещание. Однако сейчас не время проявлять настойчивость.

– Я видела памятную скамью в ее честь, – говорю я. – На вершине утеса.

– Это была идея Боба. Он сказал, что это ее любимое место. А ведь я даже не догадывалась, – глаза Руфи снова мутнеют. – Я сижу на скамейке каждый день, а все проходят мимо. Наверно, боятся, что я заведу разговор о Джилл.

– Люди часто не знают, что сказать о смерти, поэтому им легче не упоминать о ней. Возможно, они думают, что вы хотите побыть в одиночестве.

Руфь кивает.

– Многие из моих друзей также не знали, как себя вести, когда не стало мамы.

– Да, Энни говорила мне.

Я жду, что Руфь выразит какое-нибудь сочувствие, но она ничего не добавляет и шумно вздыхает, едва заметно напрягшись. Они с мамой не были подругами, однако, насколько я помнила, довольно дружелюбно общались. Меня удивляет, что Руфь молчит.

Нахмурившись, она поднимается.

– У меня много дел, – говорит она, когда снаружи дома вдруг раздается шум, и мы обе поворачиваемся к окну.

Когда я вновь перевожу взгляд на Руфь, она уже стоит, оправляя юбку и поглядывая то на меня, то в окно.

Я соображаю, что в любой момент в комнату может войти Боб, но у меня еще остались вопросы к Руфь. Я не собираюсь по просьбе Фреи что-то выпытывать у моих друзей и в то же время хочу знать, что у них происходит.

– Как все-таки приятно вернуться на остров, жаль только, что при таких печальных обстоятельствах, – поспешно говорю я.

Руфь кивает:

– Да, это ужасное событие.

– Кто-нибудь знает, что случилось? – спрашиваю я, ожидая, что Боб вот-вот ввалится в паб.

Руфь поворачивается ко мне:

– Почему же мы должны знать?

Ее руки висят без движения, а лицо ничего не выражает.

– Я надеялась, кто-нибудь знает, вот и все.

Какое-то время Руфь остается стоять неподвижно, пока боковая дверь не распахивается, заставляя ее резко повернуться к ней.

– Вот чертова баба! – кричит Боб, входя. – Никогда не смотрит, куда идет. Влетела прямо в меня! – Он останавливается, увидев меня за кухонным столом. – Кто это? – требовательно спрашивает он, повернувшись к жене. – Я запретил тебе пускать этих людей! Нам нечего им сказать.

– Она не из газет, – резким голосом перебивает Руфь, замотав головой. – Это Стелла Харви, она дружила с Джилл.

Лицо ее остается бесстрастным, и у Боба Тейлора физиономия тоже будто деревенеет, когда он наконец оборачивается ко мне.

– Девчонка Марии и Дэвида, – медленно произносит он, оглядывая меня своими холодными глазами.

– Я только зашла высказать свои соболезнования, – поясняю я, вставая.

Боб белеет от гнева и таращит на меня глаза:

– О чем ты, черт возьми, говоришь?!

– Джилл, – вставляет Руфь все тем же пронзительным голосом. – Она пришла поговорить о Джилл.

Боб немного успокаивается:

– Джилл… Ясно.

Секунду я молчу, соображая, чего же так перепугалась Руфь, поспешив перебить мужа.

– Я только что узнала. Мне очень жаль, – говорю я.

Боб набирает полную грудь воздуха – гигантские легкие будто вбирают в себя весь воздух из комнаты.

– Только что? Наша дочь умерла шестнадцать лет назад! Именно поэтому ты вернулась? – спрашивает он с оттенком сарказма.

– Нет, я узнала об этом уже здесь.

Бросив сумку на пол, Боб Тейлор складывает руки на груди, впиваясь в меня взглядом.

– Зачем же ты пожаловала, черт тебя побери?

Руфь снова хватает салфетку, дрожащими пальцами сминая ее в тугой комок. Я понимаю, что не обязана объяснять свои действия Бобу, но не знаю, как иначе выбраться отсюда. Сейчас мне хочется этого больше всего.

Боб наклоняется, приблизив лицо почти вплотную к моему, и произносит:

– Ваша семья давно уехала с острова, и никому из вас не надо возвращаться. Что бы ты здесь ни делала, это никому не нужно.

Постояв несколько мгновений, он выпрямляется и отступает, указав на открытую дверь.

– Я больше не хочу тебя здесь видеть, – заявляет он, и я понимаю, что Боб говорит не о своем доме, а об острове.

Дойдя до начала аллеи, ведущей к пабу, я останавливаюсь, пытаясь восстановить дыхание. Я не ожидала теплого приема от Боба Тейлора, но к такому я была не готова.

Сжав кулаки, я стою, не зная, что предпринять. Фрея права, я пробыла здесь двадцать четыре часа и не добилась ни единого ответа, а вопросов только прибавилось.

– Стелла!

Я оборачиваюсь. Руфь зовет меня тихо, но настойчиво, спеша по дорожке и оглядываясь на паб. Значит, Боб, скорее всего, не догадывается, что жена решилась меня догнать.

– Спасибо тебе, – произносит она.

– За что?

– За то, что поговорила со мной о Джилл. Я уже несколько лет не слышала, чтобы кто-то произнес ее имя вслух.

– О Руфь, мне так жаль, – я пытаюсь взять ее за руку, но миссис Тейлор отстраняется. – Можем поговорить о ней еще, если хотите. Я могу рассказать столько историй из детства! – продолжаю я. – Было бы неплохо встретиться где-нибудь в другом месте, где нам не сможет помешать Боб.