Онлайн книга «Сад зеркал»
|
– А что же странного и необъяснимого в чемодане? – удивился Красавчег. – Ну, наверное, то, что это и не чемодан вовсе, хотя выглядит как чемодан, – витиевато высказалась Карма. – Чувствую, мне надо выпить, – произнес Ник Красавчег. – Поддерживаю, – сказал я. Ник достал из бара бутылку виски и два стакана. Остальные отказались. Разлив янтарную жидкость, он протянул один стакан мне. – Продолжай, – попросил я, прихлебывая виски. – Вспомнив о чемодане, я нашла дело Риты и отправилась в хранилище вещдоков. Ник мне подписал разрешение на исследование. – Когда это было? Не помню, – удивился Красавчег. – Несколько месяцев назад. Вы тогда, кажется, занимались делом Сэма Вселенная. Получив чемодан для исследований, я с головой погрузилась в работу. Сразу стало ясно, что он не то, чем кажется. С виду чемодан, а по сути сгусток необъяснимой материи, облеченный в форму чемодана. Несколько месяцев я убила на его изучение. Но даже материал не поддавался идентификации. На Земле такого материала не существует. Вот, собственно, и все, что мне удалось узнать. Я пробовала его открыть, но не смогла. Я пыталась найти хоть какое-то упоминание о чемодане, отправилась в Библиотеку. И кое-что мне удалось найти. Я обнаружила книгу «У черного дуба с красной листвой. История реального мира». Автора не запомнила. В пухлом томике рассказывалось об истинном мире, где растет некий стержень вселенной, его основа, ось мироздания, вокруг черного дуба с красной листвой вихрится первозданная энергия творца. И именно эта энергия подпитывает наши таланты и способности. Именно эта энергия, прорвавшись в наш мир, сделала нас альтерами. Истинный мир недоступен для обычников и недоступен для альтеров. Он существует в отрыве от всех остальных миров, которых великое множество, как листьев на дереве. – Бред какой-то. Очередная клиническая философия, – оценил Ник Красавчег, осушив залпом стакан виски. – Может, и бред. Но помнишь Весельчака, парнишку-художника, который рисовал – и все, что он рисовал, пропадало? Мы тогда эксперимент с камерой поставили. И камера показала нам дерево – черное с красной листвой. Так что, может, и не все так бредово, как тебе кажется. К тому же, подбрось да выбрось, выгляни в окно, вот там точно бред происходит. А тут все вполне логично. – Не знаю, не знаю, – соглашаться с реальностью истинного мира Красавчег не спешил. – В той книге, – продолжила Карма, – упоминался некий объект, который позволял открыть широкий портал для первородной энергии. При его помощи можно было черпать эту энергию большой ложкой из истинного мира. – Насколько большой? – уточнил я. – В привычный мир первородная энергия втекает тоненькими дождевыми струйками. Если открыть портал, то к нам хлынет бурный поток. Вот как-то так. – Насколько бурный? – спросил я. – Не знаю. Вряд ли кто-нибудь знает, – призналась Карма. – Портал имеет искусственное происхождение. Кто его создал, зачем? Неизвестно. Но он имеет форму чемодана, и часто им кажется. Открыть чемодан – значит открыть портал. – А откуда чемодан взялся у Мотылька? – спросил Красавчег. Все взоры устремились к девушке. – Я нашла его в подвале одного дома, принадлежащего милому старику, он часто играл с нами в детстве. Мы жили по соседству. Потом старик умер. Дом оказался заброшен. Однажды из любопытства я зашла посмотреть. И нашла чемодан. – Ты пыталась открыть чемодан? – продолжал расспросы Красавчег. – Несколько раз. – И у тебя получилось? – Нет. – Тогда зачем ты его с собой таскала? – удивился Ник. – У меня больше ничего не осталось. Воспоминание о прошлом, о том времени, когда я была счастлива. Я не могла с ним расстаться. Даже когда оставляла его в мотеле, а сама отправлялась на работу, все время думала о нем, – призналась девушка. – Чем теснее контакт с объектом, тем сильнее он подчиняет себе хранителя. Получается очень прочная взаимосвязь. Я успела это почувствовать на себе, когда исследовала объект, – произнесла Карма. – К тому же он усиливает таланты хранителя. И хранитель становится зависимым от объекта. – И где теперь чемодан? – спросил Красавчег. – Я сдала его в хранилище вещдоков. А два дня назад хотела с ним поработать и обнаружила, что он пропал. – Как пропал? Быть такого не может, – не поверил Джек Браун. – В нашем хранилище ничего не пропадает. К нему имеют доступ только кентавры. Посторонним вход запрещен. – Но его там нет. И в журнале посетителей последняя запись – за моей фамилией, – сказала Карма. – То есть никто не входил и не забирал чемодан? – уточнил Красавчег. – И его теперь там нет. Удивительное дело. У нас завелась крыса. Или кто-то научился быть невидимым. – У нас на Большом Истоке этим никого не удивить, – сказал я. – Дима Стекляшка за милую душу становится прозрачным. Но на кражу он не пойдет. – Итак, у нас пропал особо опасный артефакт. Что будет, если кто-то откроет портал в истинный мир? – уточнил Красавчег. – Никто не знает. Но энергия хлынет к нам. Она просто утопит планету в первородной энергии. Не будет больше альтеров и обычников. Все станут одинаково сильными. И сила эта будет требовать выхода. Боюсь, что мы получим анархию планетарного масштаба в худшем смысле, – сказала Карма. – Значит, надо найти чемодан, отобрать и спрятать поглубже, – оценил ситуацию Красавчег. – Подбрось да выбрось, мы не знаем, кто украл чемодан. Уверен, что вор сейчас пытается его открыть. Хаос и безумие на улицах – последствия действий тайного дирижера. Большой Исток под его воздействием становится неуправляем. Если мы не поторопимся, катастрофу будет не предотвратить. Дверь в кабинет шерифа распахнулась, и на пороге показался Сэм Буревестник. – Шеф, там в районе Песков джунгли проросли. Песков больше нет. Лес наступает на город. * * * Район Песков располагался на севере города. Несколько лет назад здесь начали стройку. Город постепенно расширялся, требовались новые территории, и городской совет принял решение выделить под застройку удаленный район, где все еще рос дикий лес. Несколько месяцев было потрачено на вырубку леса, в результате район превратился в пустыню, где к сегодняшнему дню построили с десяток пятиэтажных зданий для новопереселенцев. Такими я и рассчитывал увидеть привычные Пески. Еще на подъезде я заметил, что совершенно не ориентируюсь на местности. Домов не видно. Вместо них все вокруг заполняли деревья, нехарактерные для наших широт. Вся эта растительность больше подходила южноафриканским джунглям. – Подбрось да выбрось, что здесь творится? – Пока что катастрофа местного масштаба. Пески мы потеряли. Если все продолжится в том же духе, то джунгли подступят к другим районам, и вскоре лес будет колоситься на Большом Истоке, а нам места не останется. |