Книга Время увядающих лилий, страница 59 – Владимир Поляков

«Всё своё ношу с собой!» Этот девиз с давних времён можно отнести к тем, кто давно и прочно привык жить войной. Итальянские кондотьеры и бойцы кондотт уж точно носили при себе немалую часть имеющихся ценностей. Сразу вспомнилось первое в этом времени и этом теле сражение, во время которого удалось прикончить неудачливого кондотьера Проди. Тот тоже таскал с собой немалую сумму в золоте и драгоценных камнях. Так чем швейцарцы то хуже?

Ничем не хуже. Это было заметно по немного изменившемуся выражению лица Хальца и закашлявшемуся Беллю. Не сильно понравились обоим мои слова, сразу чувствуется.

— Что вы можете нам предложить? Такого, чтобы солдаты не прирезали нас самих!

— Приемлемые условия, Хальц. Вы сохраняете жизнь, свободу и по мечу или там топору на человека. Зато передаёте нам доспехи и три четверти того, что у вас в кошельках и нательных поясах, в которых многие наёмники так любят хранить особо ценную добычу. А потом можете проваливать в свои родные края. Ах да, ещё передадите другим, что разумно наниматься на службу к Борджиа, а не к их врагам.

Щедрое предложение по любым меркам. Жизнь, свобода и минимум оружия для собственной безопасности уже было бы много. Только я действовал с прицелом на будущее. Сами швейцарские наемники — это не враг. Более того, потенциальный ресурс, пусть даже такой, который дорого стоит. Отмахиваться от него, не зная, что может случиться в среднесрочной перспективе… не самое мудрое решение. А подобная щедрость позволит в будущем начать разговор с лидерами тамошних наёмников с выгодных стартовых позиций. «Псы войны» — люди особенные, они хоть и те ещё сукины дети, но на память не жалуются.

Дальнейший, хм, торг был скорее порядку ради, чем с целью что-то серьёзно изменить. Оба швейцарца с того момента, как узнали наши пожелания, вели себя очень и очень вежливо… по своим критериям, конечно. По сути выторговывали они не более чем быструю и безопасную дорогу до родных краёв с минимальными неудобствами. То есть продовольствие, которое также имелось в разграбляемом сейчас обозе, и некоторое количество повозок для раненых. Можно было согласиться и сразу, но с дипломатической точки зрения только после некоторого времени и в качестве великого одолжения.

Взамен же этих самых уступок я выжал из наёмников то, что им удалось узнать о дальнейших планах французской армии. Точнее того, что от неё сейчас осталось. И планы эти были, скажем так, не самыми для нас приятными. Сиена, охваченные восстанием земли бывшей пизанской республики, затем земли Модены, Генуя и… Савойя. Именно Савойя рассматривалась, как оказалось, королём и его маршалом как место, где к войску должны были присоединиться отряды под знаменем Жильбера де Бурбон-Монпансье. А что потом? Ожидание подкреплений из Франции с целью либо пробиваться обратно в Неаполь, но с куда более серьёзными силами и уже без каких-либо иллюзий по поводу возможности договориться, либо… Удержание того, что можно удержать и вынужденная пауза для наращивания сил. Плюс ко всему, Карл VIII совсем перестал верить Лодовико Сфорца, не в последнюю очередь из-за того, что его племянница Катарина явно и открыто перешла на сторону его врагов, то есть нашу.

Выслушивая это, Львица Романии не выглядела слишком уж довольной, но и посыпать голову пеплом тоже не собиралась. Так, приняла во внимание как неотъемлемую часть бытия. Затем… началось частичное разоружение и практически полное обезжиривание господ наёмников. Как говорится, мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус! А куда деваться бедным «псам войны»? Альтернатива то — стать либо совсем бедными и пленными, или просто мёртвыми, а мертвецам золото с серебром и каменьями и вовсе ни к чему. Вот и предъявляли один за другим к досмотру себя родимых, ворча, ругаясь, но не делая никаких резких движений и не совершая глупых поступков.

Мда… И ещё раз это же самое слово! Награбились господа нехило так, причём при себе, как я и ожидал, у них было лишь самое ценное, а именно те самые золото в монетах и ювелирка. Даже та четверть, которая оставалась им «на бедность» с данным понятием не сочеталась от слова «совсем». Не пустыми до родных мест вернутся, хотя и не настолько с прибытком, как рассчитывали совсем недавно. Надо было бы не три четверти с них снять, а больше, однако… Слово не таракан — убежало, так уже не прихлопнешь!

Что до доспехов швейцарцев и немалой части их оружия — в этом был немалый смысл, причём отнюдь не в плане материальной выгоды. Огромное снижение боеспособности наёмников, ведь без брони и лишь с одним клинком/топором воевать гораздо сложнее. Они это знали, я это знал… Интересно, поймут ли сие Гонзага или же придётся растолковывать? А ещё придётся возиться с выпроваживанием сей огромной кучи незваных гостей, но выпроваживанием относительно вежливым. И кому поручать? Венецианцы с этим точно заморачиваться не станут. Дёргать своих? Опасно, они должны быть в полной боевой готовности. Остаются лишь относительно верные вассалы Святого престола, которым такое вполне по силам, да и неожиданностей от них ожидать не приходится. Слишком они впечатлились последними успехами Борджиа, а потому не рискнут чудить.

Только нутром чую, что основные хлопоты предстоят чуть позже, при разговоре с герцогом Мантуи… Вот не чувствую я в нём и его войсках желания преследовать заметно уменьшившуюся в числе армию французского короля и всё тут! Меж тем шансы то есть, причём немалые. Если посадить часть пехоты на коней, да к тому же быстро голубиной почтой оповестить через Рим и другие места, где можно наскрести резервы, после чего попробовать если и не разгромить французскую конницу, то поубавить её число. А предварительно жёстко так надавить на Сиену, чтобы Пандольфо Петруччи и члены сената даже не мыслили пропускать через свои земли французов из опасения получить войну с Римом, Флоренцией и Венецией одновременно. Вот тогда и впрямь можно прищемить хвост Карлу Валуа так, что если и доберётся до безопасных мест, то совсем уж потрёпанным и ощипанным. Однако…

— Чезаре!

— А? — вскинулся я, когда почувствовал на плече чью-то руку, но тут же опознал. Бьянка. Мда, что называется «ушёл в себя, вернусь нескоро». Усталость, однако, перенапряжение. Отдохнуть надо, вот только когда… точно не сейчас. — Извини, задумался о делах наших сложных и многочисленных.

— Франческо Гонзага приглашает тебя и Катарину Сфорца отпраздновать великую победу над считавшимися почти непобедимыми французами, — говоря это, подруга заметно кривилась по вполне понятной причине. — Венецианцы не желают воевать больше того, что им необходимо. Это было понятно из слов и видно по лицам.

— Я уже догадался! Изгнать французов из Неаполя, оторвать кусок от Милана — это они со всем удовольствием. Зато ослаблять Францию сверх необходимого, тем самым усиливая нас… О, на это ни дож, ни его советы-сенаты никогда не пойдут. Понимаю их устремления, только вот сочувствовать не собираюсь.

— Тогда что мы будем делать?

— Сперва проясним позицию республики по Сиене, а то терзают меня отнюдь не смутные сомнения. Затем посмотрим, удастся ли использовать венецианцев хотя бы для того, чтобы выковыривать из крепостей Неаполя засевшие там французские гарнизоны.