Книга Неучтенная планета, страница 76 – Дарья Бобылева

– Айа, ты выразилась вполне понятно, уточнения не требуются. Что заставило тебя сделать упомянутые выводы? Что ты поняла?

– Вот. Это самое интересное. Это вообще откровение и сенсация, серьезно. Я сейчас объясню, и до вас всех сразу дойдет, что я прекрасно гармонизировалась, и вы выпустите меня отсюда… с извинениями, мать вашу!.. Ладно, можно без извинений… Сигшиоон, до чего же трудно быть вежливой и доброжелательной!

– Понимаю.

– Хы… То есть извини… Так вот, я поняла, что если у тебя есть что-то такое… например, фобия… не надо ею гордиться и думать: «Ух ты, у меня фобия, это же так необыкновенно!» Фобия – она мешает. Вот я, например, из-за этой своей антропофобии потратила кучу времени в вашем – извини, Сигшиоон, – в вашем дурдоме. И нужно выбросить эту свою фобию и жить… ну, жить всей своей личностью, целиком, неискаженно… ну, не знаю. По-нормальному. А если потом станет совсем скучно – можно завести себе новую фобию, правильно?

– Хм… Если такая последовательность суждений кажется тебе наиболее приемлемой…

– Нормальная последовательность. Так вот, я решила выбросить свою антропофобию. Она мне больше не нравится.

– Позволь выразить опасение, что самостоятельное избавление от подобных узлов недовольства – сложный и далеко не всегда успешный процесс.

– Да нет же! Для того чтобы избавиться от дисгармонии, надо просто ее понять. Вы же для этого засунули меня в мирогенератор? Чтобы я увидела, в чем моя дисгармония? И я увидела. Все совсем просто. И, кстати, довольно обидно!.. Да не шарахайся ты, я просто так руками размахиваю. Я теперь смирная.

– И что ты увидела в мирогенераторе?

– Мне что, в сотый раз повторить, что я не помню?! Извини… Я помню вывод… ну, то, что я поняла свою дисгармонию. Да какая разница, что за глюки я видела в мирогенераторе, если я в итоге разглядела свою дисгармонию?

– В чем заключается твоя дисгармония, Айа?

– Не знаю вашей терминологии… Бывает дисгармония зависти?

– Полагаю, ты говоришь про дисгармонию болезненной обделенности.

– Да хоть так… У меня она. Я завидую.

– Айа, тебя не затруднит повторить свои выводы более связно?

– Я ненавидела людей потому, что завидовала им. И не только им. Но им – особенно, потому что они выглядят почти как мы. Вот в чем моя дисгармония. Неужели так сложно было догадаться?

Селес обнаружил Рамара в одной из комнат отдыха. Она была пустой – Тиинонашт, как и обещала, распорядилась перекрыть часть сектора и эвакуировать пациентов. Впрочем, Псих мог разве что напугать их своим внешним видом. Он сидел на диване, выстроив перед собой стеклянные фигурки зверюшек, которыми были украшены столики в комнате, и вполне мирно сшибал им головы.

– А тебе чего? – увидев Селеса, хмуро поинтересовался он.

– Тиинонашт просила передать, что они вернут твои деньги, если ты действительно решил прервать курс.

– И решил. – Рамар обезглавил хваталкой стеклянного макапута. – А деньги не мои. Я их спер.

– Зачем? – искренне удивился Селес.

Хваталка метнулась к нему и щелкнула в воздухе перед самым его носом.

– Раз они придумали эти штуки, без которых ничего никогда не дают, то должны быть готовы к тому, что некоторые захотят взять сами штуки!.. Потому что я поверил, что шиари вытряхнут из моих мозгов всю дрянь. И потому что у меня не хватало даже на один курс!

– А сейчас ты вдруг решил, что они тебе не помогут?

– Да я давно это понял. Просто повода поскандалить не было… – Рамар последовательно лишил каильского пещерного масочника всех семи голов. – Я был нормальным, Селес. Я был вполне доволен жизнью, ничего не знал и знать не хотел, плевал на всех и сочинял стихи. Вот она – душевная гармония!

– Да… – Селес взял со стола полупрозрачную фигурку рыбоптицы с двумя детенышами, к которой уже примеривался Псих.

– И вдруг эти капсулы… Все девять, в один момент, черт знает откуда… Мне потом сон снился, много раз подряд: я лежу в саркофаге и смотрю на звезды, и вдруг понимаю, что они скалятся в ответ… Вся Вселенная скалится в ответ… На черта я узнал об этом?!

– Представь, что творится в голове у того, кто это все придумал.

Рамар наконец отвлекся от статуэток:

– Придумал?

– Создал… сотворил. Конечно, это гениально, целый мир, целые жизни, все как настоящее, но автор… он сумасшедший. Мог бы подумать о других симбиотических парах и… не знаю, добавить предупреждение!

– О других парах?

Псих недоверчиво хмыкнул, внимательно посмотрел на Селеса и расхохотался уже в полный голос.

– Идиот! Погоди-погоди, не обижайся… Эти капсулы впечатались в мое личное пространство со скоростью, превышающей скорость мысли. Да, так не бывает. И это первое. Второе – ты когда-нибудь встречал самонаводящиеся инфокапсулы? Которые сами к тебе кидаются?

Озадаченный Селес молчал.

– И третье. Раскрылись они тоже сами. Все девять. Я их не открывал. Я даже не успел решить, смотреть их или нет. Меня буквально затянуло туда. Видал ты такое, а?

– Не знаю… Их создал гений – может, он заодно придумал какую-то новую технологию?

– Посмотри на них еще раз. Только издалека!.. И аккуратно. Механизм замыкания… Внешний слой… Смысловой рисунок, в конце концов.

– Но этого не может быть, – Селес поежился. – Этого… не должно быть…

– …Звери, дикари, задоголовые, злобные трусливые рабы, бессмысленные горы мяса, плесень, которой лишь бы размножаться… И это только те данные тобой определения, которые не относятся к шокирующим, табуированным и дисгармонизирующим.

– Ну и что?

– Ты действительно полагаешь, что подобное отношение к людям может быть вызвано завистью?

– Нет, мне это определенно не нравится… Ты был гораздо добрее, когда я орала на тебя и ломала коммуникаторы. Где логика?