Книга Забытые грезы, страница 42 – Моника Пиц

Совершенно сбитая с толку, Бобби подняла взгляд и неожиданно встретилась глазами с Йонасом. Она испугалась, когда он вырвался из толпы и бросился к ней. Она не могла встретиться с ним в таком состоянии, тем более что разговор с ним только усугубит ситуацию. Если бы она только послушалась Лину!

Бобби выбежала через дверь, которая, судя по надписи, была отведена для персонала. Измученная, она прислонилась к одной из прохладных стен и хотела на мгновение закрыть глаза, когда дверь распахнулась. Йонас последовал за ней. Медленно он подошел, с явным беспокойством наблюдая за ней. Одновременно в его взгляде была растерянность – он уставился на нее, словно она призрак. Бобби не могла даже обидеться на него. Каким-то образом она действительно им была.

– Все в порядке? – спросил он и заботливо положил руку ей на плечо.

Бобби нетерпеливо кивнула, но Йонас все равно сомневался.

– Ты заблудилась?

– Не знаю, – буркнула Бобби. Эта дурацкая честность.

Йонас рассмеялся. Его голос в тишине пустого коридора прозвучал ниже, чем она помнила. Как у мужчины. Ему идет.

– Но ты знаешь, где ты?

– Примерно, – сказала Бобби.

Она злилась на себя. Она подверглась такому невероятному риску придя сюда, а теперь даже не осмеливалась ни с кем разговаривать. Она могла бы поговорить с ним, если бы только знала, о чем. Что она могла рассказать ему о своих приключениях? Что могла спросить?

– Я тоже часто чувствую себя одиноким на таких праздниках, – неожиданно сказал Йонас.

Потом снова долгая пауза. Бобби пристально уставилась на него.

– Хочешь побыть одинокими вместе? – с улыбкой спросил Йонас.

– Ты и я? – повторила Бобби. – Вместе?

Даже в 2031 году она, казалось, не была способна к остроумным ответам. Возможно, это было связано с гулом в голове или ознобом, которые ее мучили.

– Да, – сказал Йонас. – Чувствовать себя одиноким вместе намного веселее.

Не дожидаясь ее ответа, он подтолкнул ее за плечи, направляя по коридору, и через еще одну дверь вывел в элегантный сад. В то время как простые горожане страдали от ограничения в воде, высший класс позволил себе устроить здесь заросший тропический сад с искусственным водопадом. Это могло быть только делом принципа, потому что ни у кого не было желания находиться снаружи: слишком душно, слишком жарко. Однако Бобби на открытом воздухе расслабилась. Из сада открывался прекрасный вид на ночное звездное небо.

– Йонас Расмус, – формально сказал Йонас и протянул Бобби руку: – А ты?..

– Бобби, – растерянно пролепетала она.

– Бобби, – повторил он, пробуя имя на языке, словно слышал его впервые.

Что это опять было? Неужели он не узнал ее? Они посещали один и тот же детский сад, их родители были друзьями, они годами сидели в школе друг за другом… они договаривались пойти поплавать. Неужели он забыл обо всем этом, после того как они поговорили сегодня утром?

Но что еще хуже: озноб и здесь не проходил. Так что дело было не в кондиционере. Что-то с ней не так. Она едва могла сосредоточиться, пока Йонас начинал рассказывать о своих предках, которые были фотографами и рассказчиками.

– У тебя пальцы зеленые, – неожиданно радостно сказала Бобби.

Пока Йонас говорил, она искала какой-то намек, что не вообразила утреннюю встречу. Она была рада обнаружить на его руках следы краски. Удивленно Йонас прервал свой рассказ, рассматривая зеленые кончики пальцев.

– В свободное время я являюсь членом садового партизанского отряда, – сказал он. – В действительности я снимаю документальные фильмы. Может, ты знаешь мой фильм про Зеленое озеро?

Бобби слишком хорошо помнила вылазку гандбольного клуба на это озеро в пятидесятницу. Тогда между ними все и началось. В другой жизни. Намекнул ли он на это? Вспомнил ли он об их совместном ночном походе?

– «Прощание с Зеленым озером», так называется фильм, – объяснил Йонас. – Мой гандбольный клуб раньше проводил там свои тренировочные лагеря. Сегодня от природной территории осталась лишь пустыня с мертвыми деревьями. Озеро, в котором мы плавали раньше, давно высохло. А люди все равно ничего не предпринимают.

Бобби кивнула.

– Нам уже тогда надо было больше заботиться об окружающей среде, – сказала она.

Йонас, обрадованный поощрением, продолжал рассказывать:

– В данный момент я работаю над портретом своего прапрадеда, Якоба Расмуса, знаменитого фотографа. Он тоже по-своему стремился что-то сохранить.

Он вытащил свернутую записную книжку, которая в этом современном мире казалась невероятно старомодной.

– Старая азбучная истина гласит, что у всех нас есть двойник, с которым мы похожи, как две капли воды. Наверное, это прозвучит немного странно, но мне кажется, я нашел твоего двойника. Вот Якоб Расмус со своим лучшим другом. – Он постучал испачканной рукой по старой фотографии, сделанной с Бобби на прощанье в 1900 году. – Трудно поверить, – сказал он. – Такого сходства не бывает. При том, это явно мальчик. И звали его Роберт. Разве это не странно? Он явно был ошеломлен, что стоит напротив вылитой копии исторической фигуры на своей фотографии.

Бобби уставилась в небо, отчаянно цепляясь за мигающую звезду. Она постепенно начала понимать, что здесь происходит. Той Бобби, которая когда-то была одноклассницей Йонаса, больше не существовало. У Бобби закружилась голова. Предупреждения Лины зловеще раздавались в ее ушах. Эффект бабочки демонстрировал здесь, прямо на ее глазах, свою разрушительную силу. Кто-то копался в ее жизни в прошлом, тем самым меняя ее будущее с бешеной скоростью. То, что еще предстояло утром, к вечеру уже устарело. Она сама уже устарела.

– Мне нужно домой, – резко сказала она.

В ее пустом желудке урчало, ей внезапно стало душно. Ей нужно было вернуться к Лине, в магазин, завершить свою миссию. Она оставила Йонаса и вернулась в ресторан. Бормоча извинения, она протиснулась сквозь толпу и добралась до туалета.

Измученная, она опустилась на кафельный пол. Ей нужно было прилечь, только ненадолго.

– Тебе нужна помощь? – проник сквозь закрытую дверь голос Йонаса.

Встреча с одноклассниками оказалась худшей идеей за все время. Бобби никак не могла вернуться в ресторан. Чем дольше она рылась в собственном прошлом, тем хуже ей становилось. У нее остался лишь один путь. Бобби с трудом забралась на сиденье унитаза. Когда она потянулась, чтобы открыть окно над ним, она заметила, что ее рука словно теряет очертания. Казалось, что она почти сливается с рисунком плитки. Разве она не видела, как нечто подобное происходило с Гарри Кингом незадолго до того, как он исчез? Ледяной страх охватил Бобби: она начала растворяться! Из последних сил она протиснулась через узкое окно на улицу.

Бобби тащилась по улицам. Шаг за шагом, только вперед. Она направила взгляд вверх, высматривая звезды. Как давно она бродит по городу в поисках торгового центра? Вот уже и рассвет. Первые блеклые лучи солнца неприятно ослепили ее, даже ранним утром солнце уже проявляло свое могущество. Бобби споткнулась, упала и приподнялась, только чтобы снова опуститься на колени. Она услышала, как голос в кармане куртки кричит все громче и громче. Датчик на ее руке возбужденно замигал.