Книга Сладкое лето, страница 36 – Ашира Хаан

Равнодушно пожала плечами:

— Ну давай.

Я села за стойку на высокий стул, для чего пришлось расстегнуть юбку еще немного. Задумчиво перебирала в мисочке разные презервативы — черные, огромные, золотистые, не из силикона, сверхтонкие, с различными смазками, светящиеся в темноте, с ребрышками, точками и другими узорами. Никогда эти ребрышки не чувствовала, кстати. Они для мужчин придуманы или просто как способ разнообразить модельный ряд?

Очнулась я минут через десять и поняла, что Макса что-то слишком давно нет.

Вокруг становилось все жарче и, куда бы я ни переводила взгляд, я натыкалась на голую кожу, раскрытые губы, руки, впившиеся в тело, ритмичные движения, блеск шипов, взмахи плетей и кожаные ремни.

Музыка стала чуть громче, температура чуть выше, зато свет потускнел, и в воздухе заструился сладкий дымок благовоний и душноватый запах свечей. Вечеринка переливалась из прозрачного сосуда взаимных разглядываний в темные бокалы прикосновений, столкновений и стонов с мерцающим на дне мутноватым осадком.

Мне было мучительно и неловко, но при этом любопытно — я то отводила глаза, то завороженная извивающимися в едином ритме телами, жадно наблюдала за тем, как люди вокруг меня сплетаются и соединяются, вылизывают и отсасывают, толкаются всем телом, подаются, насаживаются и непрерывно двигаются, словно это какой-то единый ритуальный танец, ради которого все и было затеяно.

Но все-таки меня интересовало, где Макс.

Пока я пялилась по сторонам, чья-то рука властно легла мне на талию, и я успела обрадоваться — увы, когда я обернулась, на мои губы смотрел совершенно посторонний мужчина. Крепкий, но стройный, в белой рубашке и подтяжках, довольно привлекательный. Но его хищное красивое лицо меня почему-то страшно испугало.

— Что такая славная игрушка делает здесь одна? Потеряла хозяина? Хочешь, я с тобой поиграю?

— Иди на хер! — искренне и от всей души отозвалась я, вывернулась из рук, которые не стали меня удерживать, и отправилась искать Макса.

Найду — убью.

Я обошла весь этаж по периметру, перешагивая тела, сплетающиеся в объятьях прямо на полу, уворачиваясь от настойчивых приглашений присоединиться, вежливо отказываясь от бокалов с коктейлями. Всматривалась в лица, искаженные весельем и страстью, искала его выгоревшие лохмы, пыталась узнать рубашку — но тут каждый второй был в черном.

Куда он мог деться? Вот так спокойно бросил меня и сбежал… потрахаться с кем-нибудь? По моей реакции на Аню мог решить, что мне и правда все равно и я совсем не против разделить его с кем-нибудь, пока не наступила осень?

Его нигде не было. Я поколебалась, не спуститься ли мне на нижний уровень, но, кажется, Макс не поклонник специфических игр. Пришлось заглянуть в приватные комнаты.

— извивающаяся под ударами плети голая девушка и тот, кто предложил со мной поиграть. Когда только успел найти себе другую…

— мужик в одних армейских ботинках трахает плотную блондинку, подвешенную на веревках к потолку.

— десяток или даже больше обнаженных людей, сплетенных в чудовищный узел, движущийся, стонущий, соединенный самыми разными частями тела. Я чуть не вернулась: вдруг я не всех разглядела. Но стоило мне представить Макса там, в серединке, меня затошнило, и я передумала.

— девушка, растянутая на дыбе, ее между ног вылизывает, стоя на коленях, парень, целиком затянутый в латекс, а его, в свою очередь, хлещет кнутом другая девушка, в черных ботфортах и кружевном платье.

— здесь просто и незатейливо трахаются, фу, скучные, а тут опять кого-то лупят…

Музыка стала еще громче, или мне кажется?

Все это похоже на мутный дурной сон: орущая музыка, ритм барабанов — в том же ритме извиваются люди. Танцуют, трахаются, раздеваются и одеваются, что-то нюхают, кого-то вылизывают.

А я мечусь между ними, и гипноз разврата на меня не действует. Я Герда, я ищу своего Кая. Я не могу уйти без него.

Даже если меня выпустят, куда я без телефона, ключей и денег пойду ночью в таком виде?

Я закусываю губы и распахиваю следующую дверь, но тут меня кто-то хватает за руку и оттаскивает в сторону. Я уже планирую снова послать наглеца на хер, но поднимаю глаза и узнаю танцора со свадьбы.

— Вот уж где не чаял тебя встретить, Насть.

А я-то как не чаяла! Все еще понятия не имею, кто ты такой, но смотришь на мои припухшие после прищепок соски ты очень выразительно, мужик.

Я тоже смерила его взглядом, хотя и не надеялась этим смутить.

Татуировки, покрывающие руки, переползают на грудь, расплескиваясь по ней стилизованным черным огнем — и сейчас никакие мещанские мелочи вроде одежды не мешают рассмотреть все подробности. На нем только кожаные штаны, сидящие так низко, что я сразу же оказываюсь в курсе, что нижнего белья он не носит и волосы на лобке подстригает триммером. А еще у него там тоже татуировка. К счастью, от нее я вижу только все те же языки пламени и не жажду узнавать подробности.

— Мне неинтересно, — честно резюмировала я и вернулась к открытой двери. Эту комнату я еще не проверяла.

Но он удержал меня, захватив запястье стальными пальцами.

— А мне очень. Кстати, я так и не представился. Андрей.

Я пожала плечами. А что еще сказать? Мое имя он знает.

«Очень приятно»?

Так мне неприятно.

— Поздравляю! — отозвалась я.

— Спасибо, я тоже очень рад. Но ты меня удивила. Вик, наоборот, жаловался, что ты слишком приличная девочка, даже минет делаешь так, словно участвуешь в гэнгбэнге с десятью неграми.

Я замерла.

Так вот откуда…

Верейский, скотина, а! Обсуждал он с друзьями мои минеты, ублюдок!

— Как ты меня узнал? — Если он еще и наши фото показывал…

— Все-таки не вспомнила, жаль, — он цокнул языком. — Последний раз я тебя видел лет в пятнадцать на юбилее твоего отца.

— Отчима, — машинально поправила я, пытаясь придумать, как теперь из всего этого выпутываться.

— Отчима. Ты с тех пор почти не изменилась… — но его взгляд снова внаглую прошелся по моим соскам. — Такая же нежная маленькая девочка. Но теперь шляешься по злачным местам и настойчиво напрашивается на разные оч-ч-чень плохие вещи…

Он поддел мой подбородок пальцами — я отпрыгнула назад. Фу, блин, гадость какая.

— А Вик тебя долго разыскивал потом. Перелопатил все финансовые институты, зависал вечерами в самых модных клубах, надеялся найти и вернуть. Жаль, он не любитель подобных развлечений и не знал, что тебя надо искать в БДСМ-тусовке. Он ведь и правда верил, что ты особенная.

Я скривилась. Особенная. Чистая и непорочная подстилка при живой жене. Удобная дура, к которой можно заехать на пять минут, чтобы отодрать прямо в прихожей, не снимая уличной обуви, развернуться и уехать домой, к милой супруге. Это называлось «слишком скучал по тебе, но ты понимаешь».