Онлайн книга «Отбор для короля дракона»
|
Спиной она чувствовала его жар и как-то сама не поняла, как прижалась ягодицами к его паху. Лишь, когда ощутила нечто твердое, упирающееся сзади между ног, вновь осознала, в каком положении находится. И пусть сейчас она не голая, но настрой короля куда более решительный, чем в прошлый раз. Готова ли она к такому? Определенно нет. — Ваше величество, — проговорила она и со стыдом заметила, как и ее голос охрип. — Не надо… — Тебе не нравятся прикосновения короля? Как же обжигало его дыхание, как одурманивал голос. Не нравятся? Да она готова лужей растечься от этих прикосновений прямо здесь! Но паника и страх не давали. Она ухватила его за пальцы, выпустив палку, которую все это время судорожно сжимала, как последнюю соломинку для спасения, показалось, королевские пальцы дрожат. Рина потянула их вниз. — Вы меня смущаете, — выдавила она. — Каждая девушка на этом отборе многое отдала бы за такое смущение, — прошептал он ей и коснулся губами виска, Рина закусила губу, чтобы не застонать — как же это безумно приятно. — Знаю, — сдавленно прошептала она, — но… — Но? — Так нельзя, я не могу… Нужно по правилам… Король-дракон скользнул пальцем по самому краю выреза на платье, едва касаясь подушечками кожи, Рина затаила дыхание, боясь лишиться чувств. — Не обязательно становиться моей женой, чтобы получить все радости моего внимания, — проговорил он и очень мягко сжал ей грудь. Рина ощутила, как во всем теле буквально вспыхнули маленькие искры, а между ног как-то сразу потеплело и заныло. Он же одними только прикосновениями сведет ее с ума. Как приятно, как невыносимо приятно… Но что он предлагает? Стать любовницей? Наложницей? В голове Рины мысли заметались перепуганными бабочками — да что он делает? Зачем так себя ведет? Наверное, он с каждой участницей отбора такой. Если так, то это ужасно. Она не станет какой-нибудь очередной девицей для увеселений. Тем более, клирик отправил ее с миссией… Да о чем она…Какая, к черту миссия? Она же тает в руках дракона, как масло на летнем солнце. Но она не позволит никому, даже дракону пользоваться ею, как резиновой куклой. Ни за что. Набрав побольше воздуха, от чего грудь вскинулась и пальцы короля только сильнее ее сжали, рискуя лишить Рину крупиц самообладания, которые она с таким трудом собрала, она проговорила: — То, что вы предлагаете, ваше величество, не для меня. Показалось, что правитель удивленно хмыкнул. Продолжая аккуратно ласкать через платье её грудь, от чего Рина чувствовала, что вот-вот снова потеряет контроль над собой и тогда не понятно, как будут развиваться события, он прошептал: — Ты не хочешь быть наложницей короля-дракона, правителя Дорноса? Даже после того, как он сам тебе это предложил? — Наложницей… не хочу… — еле смогла выдавить Рина. — А чего ты хочешь? Скажи мне? Чего ты хочешь прямо сейчас? Рине вновь показалось, что голос его дрогнул, а потом горячие пальцы очень ловко сдернули вырез платья и обе груди оказались у него в ладонях. — Ваше… — выдохнула она и закусила губу, чтобы не застонать — он зажал соски между пальцами и легонько сдавил. По всему телу пронеслись молнии, кровь уже не просто кипела, она должна испариться от нестерпимого жара, который носится в теле, и, наверное, она сейчас по частицам растворяется в его руках. Дракон продолжал мягко ласкать ее прижимаясь бедрами к ягодицам, Рина задыхалась, не понимая, как такое допускает, как позволяет этим сильным пальцам играть с ее грудью, скользить по ложбинке между ними, обхватывать шею. Почему его губы касаются ее плеча, оставляя жгучий след… — Скажи, — вновь хрипло отозвался король, — чего ты хочешь сейчас? Чего она хотела? Она хотела его! Сейчас и всегда! Полнейший бред и безумие. Но все ее существо кричало о том, что с ним она ощутит незабываемое, и больше ни с кем этого повториться не сможет. Рина ощущала это каким-то внутренним чутьем, каким-то глубинным, древним знанием, а нарастающий жар между ног это только подтверждал. Там все горит и сочится. Ее тянет к нему неудержимым магнитом. Но признаться в этом королю сейчас — значит потерять его интерес, потерять очарование, а этого она не хочет. И не вынесет. Для женщины нет хуже наказания, чем стать одной из многих. Каждая хочет быть особенной. Мужчины, имеющие успех у женщин, это знают и умеют сделать так, чтобы каждая чувствовала себя уникальной. Потому и успешны. Наверняка король тоже обладает этим навыком. Но не в ее случае. Ее он не пытался выделить. Ей он напрямую предложил стать наложницей. Значит, для него она действительно одна из многих. Эта мысль больно резанула, и даже головокружительные ласки, которые терзают ее грудь, не смогли это затмить. Нет, она не станет. — Катриана, — выдохнул ей в шею дракон. — Ваше величество, — буквально задыхаясь от чувств произнесла Рина, — отпустите меня. Пожалуйста. Повисла тишина, в которой Рина смогла расслышать стук своего сердца, жужжание фей над озером и музыку в лагере. И только молилась, чтобы эти слова не стали для нее последними, чтобы король не воспринял их, как личное оскорбление. Прошла вечность, а они все так же стояли. Правитель сжимал ее грудь, будто пытался осознать произошедшее, она замерла, боясь навлечь на себя драконью кару. Рина уже готова была к тому, что он сейчас обернется зверем и попросту сожжет ее. Но, спустя пару мгновений, он чуть отстранился, наконец отпустив ее грудь. Рина испытала противоречивые ощущения облегчения и разочарования — он больше не пытается с ней переспать, это радовало, и эта же мысль ужасно огорчала. Дракон далеко отходить все же не торопился, ухватил локон и поднес к носу. Послышался глубокий вдох. — Ты очень упряма, Катриана, — уже нормальным голосом произнес дракон позади. Рина даже удивилась, как быстро ему удалось прийти в себя, она-то до сих пор дрожит и трепещет, а тело буквально вопит и жаждет продолжения. Даже удивительно, что он не уничтожил ее после очередного отказа. У нее самой в голове не укладывается, как посмела дать отворот солнценосному монарху. — Простите, если я вас оскорбила, — проговорила она, — и большое спасибо за урок крокета. — Урок получился весьма так себе, — заметил король-дракон, и Рина расслышала в его голосе явную досаду и раздражение. Надо было поскорее убираться от него подальше, пока он не передумал и не прибил ее за оскорбление величества или чего еще она могла оскорбить своим отказом. |