Книга Отборные невесты для Властелина, страница 17 – Эрато Нуар

— Следующая, — рявкнул гле Дуаз, резко отвернувшись.

Его взгляд вонзился в Виттори, и та медленно, чуть подрагивая протянула картинку.

— Что вы приготовили жениху, ли? — визирь быстро взял себя в руки.

— Это мой питомец. Я очень по нему скучаю…

Гле Дуаз так скривился, что бедная девушка споткнулась на полуслове и растерянно замолчала.

— Не всем дано скучать по питомцам, — подал голос Властелин, почему-то бросив взгляд на гле Дуаза и явно на что-то намекая.

— Скучать надо по равным, — отозвался тот. Слова произвели на Властелина какое-то странное впечатление — он будто помрачнел. Перевел взгляд на Тили:

— А что приготовили вы?

Виттори, опустив голову, поспешила отступить. Тили же достала украшение, которое показывала мне в коридоре:

— Вот, ваше превосходство. Свадебный перстень, передается в моей семье из поколения в поколение…

— Это мне? — искренне изумился Таанар.

— Вообще… отец пожаловал мне его на удачу. Но если вам нужен, конечно, я отдам, — девушка протянула кольцо, снова лукаво сверкнув глазами. Нравилась она мне, ох как жаль, что Властелин ей, похоже, тоже ни разу не сдался!

— Не буду же я лишать невесту семейной реликвии, — дернул уголком рта Таанар в попытке улыбнуться — впрочем, виртуозно пресеченной. Повертел перстень в руках и вернул Тилиссе.

— А может быть, она станет и вашей семейной, — вкрадчиво добавил визирь.

Таанар загадочно промолчал, Тили смущенно возвратилась на место. Девушки

окатили недовольными взглядами — в кои то веки не меня.

— А вы чем порадуете нас? — визирь обернулся к своей любимице Сирене. — Что принесли его Превосходству?

— У меня все с собой, — Сирена томно провела пальцами по ошейнику, напомнив о странном сне. Но ни Властелин, ни прислужник никак не отреагировали, и девушка продолжила: — Поэтому я принесла его Превосходству себя!

Мы с Тили переглянулись, с трудом сдерживая улыбки. Очень ценный дар!

Обширная грудь едва не вываливалась из декольте — к вящему удовольствию визиря, глаза которого то и дело там паслись, — платье же являло собой верх роскоши.

— А я думал, конфетку, — хмыкнул Таанар, скользнув взглядом по леденцу.

— Могу и конфетку, — Сирена вытащила ее изо рта, облизнула губы и попыталась вручить жениху.

— Благодарю, я объедки не ем, — голос фор Брезора зазвенел таким льдом, что даже Сирена зябко поежилась.

Интересно, что именно он назвал объедками? Может, тоже сомневается в показаниях артефакта богини? Я придвинулась чуть ближе к Тили, желая обсудить происходящее, но не желая привлекать внимания.

— Что это было? — шепнула Тилисса.

— Где? — не поняла я. Хотя, если она о книге — сама не знаю.

Пока мы перешептывались, внимание наших мучителей перекинулось на следующую жертву.

— Сумка? — Властелин казался все более раздраженным. Поднялся, одарив посиневшую от страха Минерву холодными колючками, так и вылетающими из глаз.

— Разве вашему жениху может понадобиться женская сумка? — вставил гле Дуаз.

— Разве речь шла о том, что может понадобиться жениху? — не выдержала я.

Устроили тут какой-то цирк! Сказали — принеси вещь, а не подарок жениху!

— Нет, — одновременно со мной проблеяла Минерва. — То, что в сумке…

— Разве невеста не должна прежде всего заботиться о женихе? — поднял бровь в мою сторону гле Дуаз.

Между прочим, по женской сумочке можно многое узнать о ее обладательнице! Или они пытались определить, думаем ли мы прежде о женихе, чем о себе? Или и вовсе посмотреть, как будем вести себя и отстаивать свое мнение?

— Разве вам не ясно сказали — взять одну вещь? — Властелин продолжал просверливать взглядом беднягу. — Для чего, скажите на милость, вы притащили женскую сумку?

Мы с Тили переглянулись.

— Но… я… извините, я не поняла задания… позвольте показать вам…

— Странно, как нас не уличили в том, что мы и платья взяли, — пробормотала я.

Минерва продолжала что-то покаянно просить, но я не слышала: от бешенного взгляда визиря сделалось совсем жарко.

— Ли гле Бисс, — вдруг прервал излияния Минервы он. — Пожалуйста, пройдемте со мной.

Голос прорезал похлеще взгляда. Сердце екнуло и упало в пытки. Вот теперь я, пожалуй, по-настоящему испугалась и взмолилась богине, чтобы вылететь отсюда с наименьшими потерями. И к Сетарху все тайны Властелина!

Тили испуганно смотрела на меня, не зная, как помочь.

— Так подстилке и надо, — прошипел вслед кто-то из конкуренток.

Визирь повел рукой в сторону той двери, откуда выходил Властелин!

Любопытство тут же спелось с гордостью, и, распрямив плечи, я направилась туда.

Взгляд Таанара не то, что прожигал — я ощущала его на себе как материальную вещь, раскаленную и тяжелую, не свалиться бы!

Дверь вывела нас в темный коридор. Не успела я толком присмотреться, как гле Дуаз отворил еще одну, в небольшую комнату. Скорее даже кабинет. Подозреваю, неофициальный — в нем хорошо было бы думать, а не принимать визитеров.

Кожаный диван, мягкий даже на вид, два кресла у камина, стол, коврик и… иголочки по телу! Все здесь было пропитано магией или уставлено артефактами, уж не знаю, но я чувствовала их почти как в библиотеке!

— По каким причинам, ли, вы полагаете, будто имеете особые привилегии?

Голос нарочито-вежливый, взгляд пробирающий. Визирь достал ларец, который я сразу же узнала — именно из него он извлекал шарик-артефакт богини любви. Испугавшись, что сейчас заставит меня раздеваться и доказывать снова свою невинность, на сей раз по примеру Минервы, я воскликнула:

— Это все ложь! Я не спала с его Превосходством!

— Я знаю, что вы не могли спать с Таанаром, — отмахнулся гле Дуаз, огорошив.

Почему это, интересно?! Я даже возмутилась. Откуда такое знание?!

— Лучше бы объяснили это им, — кивнула в сторону двери, имея в виду девушек.

— Сами объясняйте. Впрочем, для вас это уже не имеет никакого значения. Вы выбываете из отбора.

— Почему? — опешила я. Неужели не прошла проверку?! Что дернуло меня взять эту сетархову книгу?! И язык за зубами нужно было на месяц припрятать…

— Объяснитесь, пожалуйста, — Властелин, как обычно, появился совершенно бесшумно. Вздрогнув от звука его голоса, я обернулась и обнаружила, что он подпирает косяк, разглядывая нас странным потемневшим взглядом.

— Вы оставили девушек одних? — переспросил визирь.

— Мне не интересны их подношения. Это же вы придумали такое испытание.