Книга Институт идеальных жен, страница 15 – Екатерина Каблукова, Ольга Куно

– Леди де Кресси.

Мой жених старательно поклонился.

– Ваша светлость. – Я присела в заученном реверансе. – Чем обязана?

– Я бы хотел извиниться за свои необдуманные слова на балу, – ответил граф Аттисон, и, видя, что я не понимаю (точнее, делаю вид, что не понимаю), пояснил: – Я назвал вас авантюристкой.

– А, это, – отмахнулась я. – Не берите в голову. Я сразу же забыла про это.

– Вы великодушны.

– Просто не обращаю внимание на дур… глупости.

– Вы считаете меня ду… глупым?

Он прищурил глаза. Я лишь пожала плечами и, как нас учили в пансионе, сделала вид, что занята оборками своего платья.

– Я жду ответа, – резковато напомнил мой собеседник.

Я подняла на него широко распахнутые очи:

– Согласитесь, не слишком умно идти на бал знакомиться с невестой, имея лишь описание ее платья?

– Ваши родители уверили меня, что вы будете именно в нем!

– И вы не подумали, что я могу иметь собственное мнение? Хорошую же жену вы ожидали заполучить!

– Я подумал, что вы послушная юная леди и не станете перечить родителям!

– Я и не перечила.

– Вы не надели платье!

– Неправда! Платье на мне было. Ну а то, что оно не оправдало ваших ожиданий, так, может быть, и с браком будет так же?

– Простите?

– Он тоже может не оправдать ваших ожиданий, – охотно пояснила я. – И что тогда вы будете делать? Заведете любовницу? Бросите меня одну чахнуть от тоски и будете ждать, пока я умру?

– Что? – ошарашенно переспросил граф, но я уже вошла в раж.

– Я буду медленно угасать, пока окончательно не ослабну, и тогда, одетая в белое платье, то самое, я буду возлежать на родовой кровати Аттисонов. Вас известят, но, увы, вы опять запомните лишь описание платья… а потом станет слишком поздно, и вы всю жизнь будете мучиться, что погубили юную деву…

– Что за бред! – воскликнул мой жених. – Вы не собираетесь умирать! А я не собираюсь заводить любовницу!

– Вас не интересуют женщины? – ахнула я. – Тогда все еще хуже, чем я предполагала.

– Меня интересуют женщины… тьфу! – Он нервно прошелся по комнате. – У меня от вас голова идет кругом!

– Вы сказали «женщины», значит, их было много?

– Да какая вам разница! Вы вообще об этом знать не должны! – возмутился граф.

– То есть вы будете скрывать от меня свои связи? А потом какая-нибудь несчастная женщина подкараулит меня у крыльца и протянет мне плод вашей с ней любви…

– О господи, – почти простонал Аттисон. В его глазах читался ужас.

Я из последних сил сдерживала довольную улыбку: если мой жених решит, что я ненормальная экзальтированная барышня, то, возможно, откажется от свадьбы. Увы, он оказался крепче, чем я думала.

– Такое вряд ли случится, – холодно заметил он. – Полагаю, мне придется приложить некоторые… гм… усилия, чтобы эти мысли больше никогда не беспокоили вас.

– Интересно, как вы собираетесь это сделать.

Я заметила, что глаза жениха опасно заблестели. Кажется, план сработал даже лучше, чем мне представлялось.

– Очень просто: надрать вам уши, – пояснил граф Аттисон.

Это была не совсем та реакция, какой я добивалась, но я, скрывая собственное разочарование, фыркнула:

– Значит, я не ошиблась: вы действительно из тех мужчин, кто получает удовольствие от насилия…

Судя по выражению лица жениха, если до этого он и не получал удовольствия от насилия, то теперь придушил бы меня с большим наслаждением.

– Если вы так настаиваете, я постараюсь не разочаровывать вас, – процедил он сквозь зубы таким тоном, что я невольно вздрогнула и на всякий случай покосилась на решетку: выдержит ли.

– Она достаточно хлипкая, – граф перехватил мой взгляд. – Так что на вашем месте я бы поостерегся от дальнейшей беседы в таком тоне.

– В этом случае, граф, мне не о чем больше говорить с вами! – прощебетала я и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь.

– До скорой встречи! – зловеще прозвучало за спиной.

Я лишь повела плечами, давая понять, что мне все равно, но сердце тревожно стучало в груди. Несмотря на все мои старания, граф Аттисон не намеревался отказываться от своих притязаний.

Мейбл

После бала прошло несколько дней, а я все никак не могла успокоиться. Приятные воспоминания, сколь ни горько, отошли на второй план. Их вытеснило одно-единственное событие: знакомство с мистером Годфри. И осознание, что свадьба состоится в самом ближайшем будущем.

У меня пропал аппетит, я мало спала и весьма посредственно относилась к занятиям. К счастью, наставницы относились к этому факту снисходительно. Все понимали, что мне недолго оставалось ходить в ученицах. Понимала это и я, но скорое освобождение из пансиона не радовало.

Я давно уже не хватала с неба звезд (в переносном смысле; в прямом я была бы как раз не прочь, учитывая недюжинный интерес к астрономии). Я была морально готова к тому, что мое положение никогда не будет таким, как прежде. Отсутствие свободных денег, собственного дома, необходимость работать, безбрачие – все это я вполне способна была принять. Но жить под одной крышей с мистером Годфри и полностью от него зависеть – этого я даже представить себе не могла. Хотя тщательно пыталась. Говорят, если как следует представишь некие обстоятельства в своем воображении, то перестаешь их бояться. Мне это упражнение не помогало. Чем сильнее я напрягала собственную фантазию, тем более пугающим казалось будущее. Я даже попыталась изобразить нас с женихом на бумаге. Мне неплохо даются рисование и черчение. В итоге эта работа заставила меня занервничать еще сильнее, настолько, что пришлось срочно изображать между нами кирпичную стенку.

Словом, мое душевное состояние было, если можно так выразиться, шатким. Положение усугубляло еще и то, что меня все сильнее раздражала соседка по комнате. Мы оказались товарищами по несчастью, что в принципе могло бы нас сблизить. Обе в скором времени выходили замуж, и обе не по своей воле. Но я все равно считала, что ситуация Амелии кардинально отличается от моей. Как можно страдать, да еще и столь открыто, если твой жених – Рейнард Аттисон? Да, понимаю, Амелия не испытывает к нему нежных чувств. Допустим, о любви речи не идет. Но что с того? По моему глубокому убеждению, страсть совершенно не обязательна для благополучного брака. Рейнард – хороший человек. Умный, достойный, воспитанный. Он привлекателен внешне. У него подходящий для жениха возраст. А в придачу ко всем этим достоинствам он еще и богат, и занимает высокое положение в обществе… да к тому же прекрасно целуется.

Чем ее не устраивает такой брак?

Рейнард даже приходил к нам в пансион. С Амелией встречался, со мной – нет, и я, признаться, здорово ей завидовала.