Книга Неизвестный псевдоним Бога, страница 37 – Юлия Ефимова

Поэтому вечером, заходя в калитку «фазенды», ставшей ему уже родной, Арсений искал глазами не Ирму, а Клима. Но ни первой, ни второго видно не было, зато в беседке для барбекю хозяйничал Марк.

– О, Арсений, привет, – радостно поприветствовал он его и помахал рукой. – Ты как раз вовремя, вдвоем будет сподручнее жарить мясо.

Беседка в принципе была гордостью девчонок, а сейчас она имела вид более чем презентабельный. Светлые шторы колыхались на ветру, посередине стоял стол, накрытый красивой скатертью в пол и сервированный посудой а-ля рус. На мгновение могло показаться, что ты попал на чаепитие в 18 век. Арсений рос в интеллигентной семье, в которой любили не просто читать книги, но и обсуждать их. Именно так представлял он веранду для чаепития в семье Лариных. Залюбовавшись немножко киношной атмосферой, на мгновение Арсению привиделось, что к беседке идут Ольга и Татьяна, и даже стало страшно. Но приблизившись, пушкинские героини превратились в хохочущих Ирму и Ташку.

– Зая, как здорово, что ты приехал, сейчас будешь пробовать пирог, – радостно закричала Ирма, и Арсений отметил, что она его так не называла с момента появления Марка. От этого сердце его застучало сильнее, и он забыл обо всем на свете.

* * *

Клим приехал домой, когда солнце уже садилось за горизонт, делая все вокруг каким-то романтичным и уютным. Хотя, возможно, это чувство радости от полученной информации так грело его. Он нашел все-таки зоомагазин, где Юрка купил суслика, по закону Мерфи, это был последний и самый дальний магазин, буквально на краю города, как раз недалеко от Фестивального, где жила Таша. Когда на вопрос о калифорнийских сусликах продавец выдал свое обычное «нет», Клим подумал, что это тупик, но уже у двери услышал невнятное бурчание худого продавца:

– Да что это за эпидемия такая – всем нужны калифорнийские суслики.

– А кто еще интересовался столь редкими животными? – спросил Клим, боясь спугнуть удачу.

– Так приходил мужчина, спрашивал, очень ему надо было.

– И что?

– Так нет у нас их и не бывало никогда. – Развел своими длинными руками продавец.

– И он ушел? – Неужели опять поражение?

– Нет, он увидел черных белок и воскликнул, что берет. – Заулыбался продавец. – Я-то сам калифорнийских сусликов не видел, но вот он и просветил меня, что они очень похожи на черных белок, – монотонно рассказывал парень.

– Что-нибудь еще покупал? – для порядка спросил Клим.

– Ну и две клетки для них, – ответил продавец.

– Для них? – удивился Клим.

– Ну да, он же купил двух белок, так для них и клетки две надо было.

– Две? – Ситуация становилась еще более запутанной.

Возле родительских ворот в нетерпении ходил Максим в ожидании Клима.

– Ну чего вы так долго? – увидев Клима, он не выдержал и возмутился.

– Работал, – коротко ответил тот, надувшись. – А тебе все бы гулять.

– Ну, одно другому не помеха, – философски заметил Макс.

– Говори, – скомандовал Клим, видя, что тому хочется сбежать на обещанный вчера праздник. Краем глаза Клим увидел букет, пристроенный в кустах у забора.

– Отпечатки с конфет сняли, – рапортовал Максим, – по базе пока не пробили, а с отпечатками Жукова они не совпадают, но ведь тот мог и нанять кого. Я вот и попросил на допросе ребят спросить и об этом инциденте. Так тот в отказ идет, говорит, что поручил дело своим адвокатам и забыл. Гаденыш даже отрицает, что давил на главврача, чтоб Наталью Петрову уволили.

– Так, может, и правда не давил, – заметил Клим. – У нас народ до такой степени запуган, что может проявить ненужную инициативу самостоятельно.

– Да нет, – сказал Максим, – главврач утверждает, что надавил наш депутат. Пугал проверками, а у нас в стране как? Если очень хочется, то докопаться можно и до столба.

– Это правда, – вздохнул Клим. – Ну, ладно, беги, Ромео, к своей Джульетте.

– А у вас что, нашли зоомагазин? – спросил обрадованно Максим, вытащив из кустов букет.

– Давай завтра, – пожалев торопыгу, сказал Клим.

Максим убежал, сверкая пятками, а Клим с завистью посмотрел ему вслед. Насколько проста молодость, нравится – беги к ней. В возрасте Клима уже все сложнее, больше сомнений, больше комплексов и больше страхов.

– Климушка. – Мама и папа шли ему навстречу. – Как хорошо, что ты успел.

– Куда это, мама, я так неудачно не опоздал? – пошутил он больше автоматически, чем от души.

– Как куда? Мы же приглашены сегодня к соседям на барбекю, у милой Лесеньки сегодня день рождения – 18 лет, даже папа согласился пойти с нами.

Папа стоял и переминался с ноги на ногу, показывая всем своим поведением, что у него просто не было вариантов.

– Как я понимаю, у Зинадина тоже не было шансов отказаться? – спросил Клим, показывая на собаку, плетущуюся следом.

– Нет, – сказал папа, – у него как раз был, и он выбрал неправильный. Сидел бы дома, смотрел телевизор, балбес ты, – обратился он к собаке. Та словно поняла, что её осуждают, и молча повесила голову.

– Мама, я считаю, у вас уже достаточная делегация от нашего дома, и я могу не идти, – попробовал сопротивляться Клим. – Если все же есть сомнения в численности, можете взять с собой Галину.

– Не переживай, Галя идет тоже, только закончит свой фирменный пирог. Разворачивайся, неприлично опаздывать, – настаивала мама. – Если я уговорила твоего отца, то поверь – я могу всё.

– Она права, – расстроенно сказал папа.

Клим понял, что сопротивление бесполезно, и решил согласиться.

– Как твои дела? – спросил он у отца, когда они шли к соседней калитке.

– Без изменений, этот Чудов словно сквозь землю провалился, внучка не знает, где он, да, по-моему, и не хочет знать. Я сам к ней ездил, неприятная девица. А как твое расследование?

– Не знаю, – честно сказал Клим. – Пока не могу понять.

При всей, мягко сказать, скромности соседского домика беседка у них была шикарная. Сейчас она светилась, и казалось, что это оазис счастья. Клим махнул Арсению в знак приветствия, а тот показал жестом, что надо поговорить. Огромный шкаф Марк по-деловому жарил сосиски и стейки, словно делал это каждый день. Максимка развлекал молодую и красивую девушку, совсем девчонку, и даже не отреагировал на их приход. Ирма накрывала на стол, а Таша встречала гостей. Сегодня она была какая-то другая. Голубое платье из шелка необычайно ей шло, а шляпа с широкими полями дополняла образ. Волосы у нее сегодня стали белыми, как в детстве, как были в школе, когда он её так беззаветно ненавидел. Она принимала цветы и подарки от его родителей, а сама смотрела на него, словно спрашивая: как я, красивая? Ему захотелось сказать: очень красивая, но, вовремя вспомнив, что перед ним Наташа Петрова, злая девочка из его детства, промолчал. Родители присоединились к остальным гостям, а Клим так и остался стоять, словно обдумывая свой следующий шаг, словно именно от него зависело его будущее.