Онлайн книга «Мери Энн»
|
Самым удивительным событием, случившимся весной, была помощь Билла. После их ссоры в кабинете она около года почти не виделась с ним. Но страх перед вторжением охватил и его. Он признал это во время торжественного приема, данного в честь свадьбы Изабель, в нем пробудились патриотизм и напыщенность. – Когда страна находится в тяжелом положении, я не могу оставаться в стороне. Я собираюсь как можно скорее найти работу. – Какую работу? – Мне трудно сказать. Такую, на которой я принес бы наибольшую пользу. Я готов работать в любой области. Она подумала о деньгах, которые придется заплатить за прием… – Не так просто получить назначение. Все хорошие куски уже расхватали. – Я прекрасно понимаю это, – сказал он. – Я не гонюсь за жирным куском. Как и другие, я просто хочу служить своей стране. – Возможно, тебе придется платить за такую привилегию. – Я знаю. – В том случае, если я найду тебе работу, ты сможешь заплатить мне. Она произнесла это с улыбкой. Он отвернулся. Но когда жених с невестой, осыпаемые розовыми лепестками, уехали и разошлись остальные гости, она поймала его, но на этот раз она не улыбалась, и ее глаза были полны слез. – В чем дело? – Изабель была такой счастливой. Моя свадьба тринадцать лет назад была совсем другой. Никаких гостей, никаких розовых лепестков. Придется платить за сегодняшний прием, но одному Богу известно, когда я смогу это сделать. – Все еще трудно с деньгами? – Совсем плохо, но я не буду надоедать тебе… Надеюсь, тебе повезет с работой… Он понял, что она имела в виду. Разрываемый внутренними противоречиями, он долго смотрел на нее. Моральные устои, принципы, все, что он считал основополагающим в жизни, с одной стороны, и ее потребность в деньгах, с другой стороны. – Скажи точно, сколько тебе нужно? – решился он наконец. – По приблизительным подсчетам – тысяча фунтов. Пятьсот – за свадьбу. Остальные? Заткнуть рот ювелиру, который начал давить на меня. В обмен на это я найду тебе место. И никто кроме нас, не будет ни о чем знать. – Мне придется рассказать отцу. У меня нет денег. – Расскажи, если надо. Он знает жизнь. Хорошие места не валяются на дороге. Кто-то должен выполнить роль посредника. И почему бы эту роль не взять на себя твоему самому близкому другу? Или я не близкий друг? Вопрос решен? Обошлось без споров: ему было некуда отступать. Она держала его на крючке, и через три месяца он уже работал в Колчестере помощником уполномоченного по снабжению Армии Его Величества. За свадебный прием было заплачено, ювелир умиротворен. – Сэр? – Что, моя дорогая? – Могу я поехать в Уэймут? – Это невозможно, мой ангел. Там будет король. – Но ведь король не приедет в два часа ночи в снятую мною квартиру… – И я не приеду. Это официальная поездка. К тому же в воскресенье крестины сына Честерфилда. Меня попросили стать крестным отцом, поэтому почти все время я буду занят. Если бы ты поехала, я не смог бы выбраться к тебе. Он всегда четко разделяет официальное и личное, ни разу не попытался перебросить мостик через эту пропасть, тогда как принц Уэльский и госпожа Фитцхерберт… герцог Кларенский и госпожа Джордан… даже Кент и его давнишняя любовница-француженка… Она предполагала, что им руководит чувство долга, что он жалеет герцогиню. – Ты стесняешься появляться со мной? Он пристально взглянул на нее. – Что тебя беспокоит, любимая, у тебя колики? – Нет… собирается гроза, я неважно себя чувствую. Он никогда не понял бы временами охватывавшей ее настоятельной потребности иметь больше власти, составлять планы, принимать решения, быть частью его жизни, но не в той роли, которая у нее была до сих пор, а как равная. Она вспомнила свое бестактное поведение в Уэйбридже в воскресенье. Она села на скамью в церкви, а когда он вошел вместе с герцогиней, принялась прихорашиваться и улыбаться ему. Лицо его омрачилось, он отвернулся, а вечером все ей высказал. – Чего ты добиваешься, выставляя себя напоказ перед моей семьей? Если ты еще раз посмеешь так вести себя, я велю тебя выпороть. Боже мой… он действительно собирался это сделать. Она ничего не забыла. И хотя все в Уэйбридже знали о ее существовании, на его визиты к ней смотрели сквозь пальцы, к ним относились спокойно. Опять разделительная линия. В личной жизни это допустимо. Но петь «Славься» вместе с герцогиней – кощунство. Однако с просьбой похлопотать о повышении обращались отнюдь не к герцогине. – Вы знаете доктора О'Миру, сэр? – Никогда не слышал о нем. – В Ирландии он считается дьяконом, но очень хочет стать епископом. Он несколько раз умолял меня представить его вам. – Это ко мне не относится. У моего департамента нет никаких дел с церковью. К тому же мне не нравится это «О» перед его фамилией. – Он протестант… Он так же предан короне, как и ты. – Ирландец может быть верен только своей собственной шкуре. Передай от меня господину О'Мире, пусть он сидит в своем болоте. Ну-ну… при таком отношении нечего рассчитывать на повышение. И на записку с выражениями благодарности. А сколько могла бы стоить должность епископа? Столько же, сколько звание полковника? Вилл Огилви наверняка не знает, а вот Доновану может быть известно. – Если ты не пустишь меня в Уэймут, я поеду в Уэртинг. – Почему в Уэртинг, родная? Почему ты не можешь оставаться дома? – В Лондоне, в конце июля? Здесь все вымерло. В Уэртинге были Коксхед-Марш и Вилли Фитцджеральд, сын члена парламента от Ирландии. Это место соперничало с Брайтоном по своей популярности. Уэртинг успокоил бы ее самолюбие, а детей она оставила бы с матерью в Уэйбридже. Даже деньги были, их как раз принесли сегодня утром: двести фунтов от господина Роберта Найта, брата полковника, который переведен на новое место (благодаря стараниям доктора Тинна). – Ну ладно, езжай в Уэртинг. Если тебе так хочется. У тебя хватит денег? Поразительный вопрос! Этот вопрос так редко обсуждался. Возможно, его замучила совесть. Но, учитывая все обстоятельства, не следует этому удивляться. Он не выплачивал ей содержания с мая. – Благодаря доктору мне удалось выкрутиться. – Какому доктору? – Доктору Тинну, а не тому ирландскому дьякону. Маленькая перестановка, разве ты не помнишь? Сегодня фамилии опубликованы в бюллетене. Но подобные мелочи не достойны твоего внимания. Одна сложность – он прислал мне две банкноты по сто фунтов, а я не хочу показывать их хозяину меблированных комнат. – Пирсон разменяет. |