Онлайн книга «Мери Энн»
|
Полковник Уордл задал ей следующие вопросы: – Скажите, в 1805 году вы проживали в доме на Глочестер Плейс, принадлежащем Его Королевскому Высочеству герцогу Йоркскому? – Да. – Вы жили там с его разрешения? – Обращался ли к вам кто-либо по поводу полковников Брука и Найта? – Да. – Вы обсуждали этот вопрос с главнокомандующим? – Да. – Как вы объяснили, в чем дело? – Я рассказала ему, в чем заключается просьба, и дала бумагу, которую мне передал доктор Тинн. – Какое денежное вознаграждение вы получили? – Двести фунтов. – Главнокомандующий знал о деньгах? – Да. Я показала ему две банкноты достоинством в сто фунтов. Мне кажется, я попросила одного из слуг разменять деньги. Господин Бересфорд, представитель правительства, поднялся, чтобы задать вопросы свидетельнице. – Где вы находились до того, как предстали перед парламентским судом? Свидетельница повернулась и пристально взглянула на него. В зале послышалось хихиканье. Господин Бересфорд покраснел. Немного повысив голос, он повторил свой вопрос. – Где вы находились до того, как предстали перед парламентским судом? – В соседней комнате. – Кто был с вами? – Капитан Томпсон, мисс Клиффорд, госпожа Меткалф, полковник Уордл. – Вы разговаривали с доктором Тинном? – Да, он сидел рядом со мной. – В чем заключался ваш разговор? – Он касался дам, которые были со мной. – О чем вы говорили? – Я не могу повторить. Тема разговора была неделикатной. Зал взорвался громким смехом. Господин Бересфорд сел. Поднялся сэр Вайкари Джиббс, министр юстиции, и, сложив на груди руки и подняв к потолку глаза, начал задавать вопросы свидетельнице. Его манера была совершенно другой, мягкой. Зная это, зал замолчал и принялся слушать. – В какое время года новое назначение полковника Найта было опубликовано в официальном бюллетене? – Кажется, это было в конце июля или в начале августа. Его Королевское Высочество отправлялся в Уэймут, чтобы стать крестным отцом сына лорда Честерфилда. – Когда вы впервые рассказали об этом полковнику Уордлу? – Недавно, примерно месяц назад. – Кому еще вы говорили об этом? – Я не помню. Возможно, своим друзьям. – Преследовали ли вы какую-либо цель, сообщая о вашей связи? – Конечно, нет. – Вы когда-либо утверждали, что у вас есть основания жаловаться на Его Королевское Высочество герцога Йоркского? – Моим друзьям известно, что у меня были основания. – Разве вы не утверждали, что, если Его Королевское Высочество не выполнит ваши требования, вы разоблачите его? – Нет. Я написала два письма господину Эдаму. Возможно, он представит их. – Угрозы содержались в обоих письмах? – Там не было никаких угроз. Там были настойчивые просьбы. – Ваши просьбы сопровождались утверждением, что, если они не будут удовлетворены, вы разоблачите Его Королевское Высочество? – Я не помню. Лучше попросите представить письма. Однажды герцог передал мне, что, если я скажу или напишу что-то против него, он пригвоздит меня к позорному столбу или посадит в тюрьму. – Кто передал вам это? – Один очень близкий друг герцога Йоркского. Некто Тейлор, обувщик с Бонд-стрит. – Вы посылали Его Королевскому Высочеству письма? – Да. – Через кого вы переправили письма? – Через того же посла Марокко. Зал разразился хохотом. Министр юстиции поднял руку, требуя тишины. – Как зовут вашего мужа? – Кларк. – Как его имя? – Джозеф, кажется. – Где вы поженились? – В Панкрасе, господин Эдам может рассказать вам. Председатель сделал свидетельнице замечание и предупредил, что, если она и дальше будет отвечать в такой манере, ее удалят из зала. – Вы заставили господина Эдама поверить, что вы поженились в Беркхэмстеде, не так ли? – Я не знаю, во что я заставила его поверить. Я просто подшутила над ним. – Вы представляли своего мужа как племянника господина олдермена Кларка? – Он говорил мне, что он действительно его племянник. Я никогда не утруждала себя расспросами о нем. Он ничего для меня не значит, и я ничего для него не значу. Я не видела его и ничего не слышала о нем более трех лет, с тех пор как он угрожал начать судебное преследование против герцога. – Кто ваш муж? – Никто, просто мужчина. – Чем он занимается? – Ничем. Он живет со своим младшим братом и с женой другого брата – вот и все, что мне известно о нем. – Вы когда-либо жили на Тэвисток Плейс? – Да. – Где именно на Тэвисток Плейс? – Я не помню. – Где вы жили после того, как покинули Тэвисток Плейс, и до того, как переехали на Парк Лейн? – Я не знаю. Герцог знает. Должно быть, я жила в каком-то из его домов. – Когда вы познакомились с герцогом? – Мне кажется, вы поступаете нечестно, задавая этот вопрос. У меня есть дети, которых мне предстоит воспитывать. – Когда вы жили на Тэвисток Плейс, находились ли вы под покровительством герцога Йоркского? – Нет. Я была под покровительством своей матери. – Вам знаком майор Хоган, который писал памфлеты, направленные против герцога? – Нет, не знаком, я никогда его не видела. Как рассказал мне Тейлор, обувщик, господин Гринвуд считал, что я связана с памфлетистом. Я тогда это отрицала, отрицаю и сейчас. – Вы когда-либо говорили господину Роберту Найту, что вы хотели бы скрыть от герцога Йоркского передачу вам двухсот фунтов? – Нет. – И если кто-либо будет утверждать, что слышал от вас подобное высказывание, вы заявите, что он лжесвидетельствует? – Конечно. – Были ли у вас какие-либо причины скрыть от главнокомандующего визит доктора Тинна по поводу господина Найта? – Я никогда не пыталась скрывать от Его Королевского Высочества визиты доктора, а также визиты других джентльменов. Министр юстиции пожал плечами и, сделав руками неопределенный жест, уступил место лидеру палаты. |