Книга К вопросу о миражах, страница 44 – Георгий Куликов

— Да нет, насколько я помню, он живет как раз в этих же домах, — ответил Женя.

— А Голубинский согласится, чтобы его жена была приманкой? — спросил Санин.

— Так я же уже сказал, что заключительный акт этой пьесы можно сыграть только с его согласия, — пробурчал Кудрин.

— Понимаете мужики, — с запалом продолжал он, — тогда может получиться все естественно. Например, Голубинский накануне объявляет жене, что все драгоценности они теперь будут хранить в каком-то определенном месте. Та, естественно, ничего не знает о нашем уговоре, и у нее в мозгу эта информация запомнится, поэтому, когда Колобко будет в момент гипнотического сна выпытывать, где лежат ценности, она честно все расскажет, ну а дальше — дело техники.

— Ну а теперь главное, — сказал Санин, — каким таким образом должна заболеть жена Голубинского?

Воцарилось молчание, все смотрели снова друг на друга и не знали, что сказать.

— Да, без этого вся наша конструкция разрушается, — задумчиво произнес курсант.

— А давайте сделаем так, я завтра утром встречусь с Голубинским, и, может быть, он что-нибудь придумает, — проговорил Женя.

На этом и решили, было уже поздно, все устали и разошлись.

Домой Женя ехал в полупустом троллейбусе и пытался, как мог, переключиться на другую тему. Он вспомнил о Леночке, с которой его познакомил Костя Малахов, как они договорились встретиться у кинотеатра «Ударник», но вечернее совещание, затеянное руководством, спутало все планы, и он не пришел. Леночка обиделась и сказала, чтобы он больше ей не звонил. А Юля, с которой он познакомился на дне рождении коллеги, целый час ждала его у входа в парк культуры Горького, где было назначено их свидание. Опять же — срочный выезд на место происшествия также сломал все его планы, и Юля тоже отшила его, сказав по телефону обиженным тоном все, что думает о нем.

— Да, подумал Женя, уткнувшись носом в окно троллейбуса, — ну и работенка у меня, никакой личной жизни!..

Утром, придя на работу, он сразу пошел к начальнику отдела и поделился с ним выработанной накануне схемой действия. Стуков не без сомнений дал согласие на эти действия, и, созвонившись с Голубинским, Женя подъехал к универмагу. Тот встретил Кудрина как старого товарища и пригласил к себе в кабинет. Женя в общих чертах рассказал ему о цели приезда и о деле, которое он расследует. Когда он подошел к моменту реализации дела и роли Голубовского и его жены, Михаил Матвеевич, немного подумав, сказал, что в их возрасте много разных болячек начинают появляться. Так, его жена уже несколько лет страдает радикулитом, а сегодня, например, она с большим трудом пошла на работу. Голубинский немного подумал и согласился помочь Кудрину.

— Значит, так, Михаил Матвеевич, — сказал Женя, — сегодня вечером в разговоре по поводу болей у нее в позвоночнике подтолкните свою жену к вызову врача на дом. После того как придет врач, — продолжал он, — соберите вместе с супругой ценные вещи и положите их в укромное место.

— А, я понимаю, — сказал Голубинский, — нужно, чтобы у нее в голове четко отложилось, что ценности спрятаны в определенном надежном месте, и тогда при воздействии гипнотизера она могла ему об этом четко сказать.

— Ну конечно же, Михаил Матвеевич, — ответил Кудрин, — вы все отлично понимаете. Я уверен, что через несколько дней, когда она пойдет в поликлинику закрывать бюллетень, ее направят к невропатологу. А на следующий день мы с коллегами с раннего утра будем в вашей квартире ждать этого невропатолога.

Женя поблагодарил Голубинского за содействие, и они договорились созвониться после прихода в квартиру терапевта.

Почти весь следующий день Кудрин думал только о приходе врача на дом к Голубинскому и постоянно смотрел на часы. Уже под вечер тот позвонил и сказал, что вчера они с женой припрятали ценности в сумке в ванной комнате, а сегодня жена вызвала врача на дом, и приходила терапевт из районной поликлиники Светлана Ивановна. Она выписала лекарства и талон на прием к ней через четыре дня.

Поблагодарив Голубинского, Женя почти побежал к Стуко-ву, чуть не опрокинув стоящего у двери курсанта.

— Ну что же, Женя, все складывается как нельзя лучше, — сказал Стуков, — что дальше думаешь предпринимать?

— После того как жена Голубинского побывает у Колобко, а я уверен, что так будет, ну не упустит он такой шанс поживиться у директора крупного универмага, на следующий день с самого раннего утра мы с Саниным будем ждать невропатолога в квартире Михаила Матвеевича; с Голубинским все обговорено, он правильно все понимает, — проговорил Женя.

— Ну, хорошо, держи меня в курсе событий, — сказал Стуков.

Через четыре дня позвонил Голубинский и сказал, что его жена была у терапевта, и та ей выписала талон на завтра в шесть вечера к невропатологу.

«Итак, послезавтра все должно решиться, завершается последний акт пьесы», — подумал он.

Женя пригласил в кабинет Санина, и они стали обсуждать свои действия в квартире Голубинского.

— А меня возьмете с собой? — спросил курсант.

— Конечно, но ты в квартиру не пойдешь, а будешь на подстраховке в подъезде, но только этажом выше этой квартиры, — ответил Женя.

Мышко удовлетворенно махнул головой, и глаза его засветились.

Через день в семь часов утра Женя с Сергеем Саниным уже находились в квартире Голубинского в новом кооперативном доме прямо напротив районной поликлиники на Варшавском шоссе. В восемь часов утра хозяева, закрыв дверь, ушли на работу, и они, оставшись вдвоем, осмотрелись в квартире. Квартира была большая, хорошо обставленная, и видно было, что живут в ней состоятельные люди. Особенно их интересовала ванная комната, где по придуманному ими сценарию за батареей были спрятаны ценности. Женя и Сергей зашли на кухню, сели на табуретки и стали ждать посетителя.

Примерно через час они услышали характерный щелчок открывающегося замка двери, они насторожились и приготовились к встрече, Сергей даже достал свой пистолет.

Дверь открылась, и кто-то, войдя в квартиру, быстрыми шагами направился прямиком в ванную комнату. Женя буквально в два прыжка влетел туда и увидел перед собой… среднего роста небритого мужика в стоптанных ботинках, от которого на расстоянии сильно пахло потом. Тот от неожиданности и испуга присел на корточки, округлив на Женю глаза, а подскочивший Санин уже надевал ему на руки наручники.

— Ты кто такой? — закричал Кудрин, сам обалдевший от увиденного.

— Да я ничего, я… я… Толик, — заикаясь проговорил мужик.

— Какой на хрен Толик, ты откуда взялся? — резко спросил Санин.

— Да я ничего, — испуганно сказал мужик, — на улице сейчас ко мне подкатил один амбал и попросил за десять рублей зайти в квартиру и из ванной под батареей достать черную сумку и принести ему.

— А что, он сам не мог прийти, если это его квартира? — проговорил Женя.