Книга К вопросу о миражах, страница 55 – Георгий Куликов

Семенов ничего нового Кудрину не сказал, но на вопрос, где находится Боря Прыгунов, удивленно захлопал глазами:

— А кто это такой?

— Зайчик ваш, такой прыгающий, — съязвил Кудрин.

— А, Зайчик, не знал, что его зовут Боря Прыгунов, — осторожно произнес Семенов, — он каждую пятницу уезжает в пансионат «Озерный» по Калужскому шоссе и гуляет там в субботу и в воскресенье. Да он и сейчас, наверное, там…

Семенов подробно объяснил, как проехать к этому пансионату.

— А вчера вечером вы не видели его у дома Свирского? — спросил Кудрин.

— Никак нет, он часа в три приезжал к шефу в универмаг, но пробыл недолго и уехал.

— А откуда вам известно, Семенов, что он поехали именно в пансионат? — язвительно спросил Кудрин.

Не придав интонации большого значения, он спокойно и сосредоточенно продолжил:

— Во-первых, Зайчик своим привычкам никогда не изменяет, а во-вторых, он уехали на джипе, так как дорога при подъезде к пансионату плохая, одни колдобины.

С этими словами Кудрин отпустил помощника Свирского и вызвал к себе своего сотрудника Романа Вольского, который по его просьбе был также на работе. Он только что закончил школу милиции и распределился к ним в отдел и очень напоминал Жене самого себя, когда сам только ступил на путь поиска и ошибок, когда позади стеной стояла пройденная наука, и так хотелось побыстрее проявить себя в раскрытии особо тяжелых преступлениях века. Сейчас это вызывало лишь легкую усмешку.

Только Кудрин положил трубку телефона, как он снова зазвонил.

— Евгений Сергеевич, — это была дочь Свирского, — отец умер… от обширного инфаркта….

Она часто всхлипывала в трубку телефона; Кудрин выразил ей соболезнование и сочувственно замолчал.

— Вы знаете, когда вчера поздно вечером я приехала в больницу, папа был еще жив, но находился без сознания, — продолжала Зотова, — так вот… я обнаружила, что у него не было золотой печатки, которую он носил всегда на среднем пальце правой руки. Эту печатку ему подарила его мать, моя бабушка. Я хорошо помню эту печатку, в ее середине выгравирована буква «С», отец никогда не снимал ее. Все это как-то странно, — сквозь всхлипывание сказала дочь Свирского.

— Спасибо вам, Татьяна Ефимовна, чуть позже еще поговорим, и до свидания, — сказал Кудрин, вешая трубку.

Когда Вольский зашел в кабинет, Кудрин был уже одетым, в плаще.

— Роман, значит, так, пробей в понедельник по Центральному адресному бюро города Павла Гагарина, которому примерно шестьдесят лет, и, возможно, он проживает в районе Шаболовской улицы, а сейчас собирайся, и на выезд, по дороге все объясню, и, на всякий случай, возьми с собой оружие, — приказал Кудрин.

Служебная «Волга» неслась по Калужскому шоссе, оставляя за собой взвесь грязи и мелкого дождя, «дворники» монотонно отстукивали незатейливое «тик-так», создавая некий уют в теплой кабине, уговаривали расслабиться, расслабиться…

Рома Вольский после лаконичной информации Евгения Сергеевича о цели выезда прислонился к окошку, задумчиво созерцал пролетающие встречные машины, ушел в себя. Перед отъездом в пансионат Кудрин позвонил коллегам в ГУВД области и предупредил о своем визите; это было необходимо сделать, так было положено.

Примерно через час они подъехали к пансионату «Озерное». Дорога была ужасной, они с трудом нащупывали ее, варьировали между колдобинами. Пару раз даже застряли, газовать пришлось, но не долго. Все-таки «Волга» на таких убойных дорогах хорошо справляется. Пансионат находился практически в лесу, рядом с небольшим заросшим озером. Фасад корпуса был покрыт отвратительной серой крошкой, у входа зияла огромная лужа, а у входной двери красовалась тусклая вывеска без нескольких букв: «Пансион..! Оз. рный».

— Можно подумать и «Озорной», — решил про себя Кудрин.

— Ну и зрелище! — стряхивая с брюк липкую грязь, воскликнул Роман.

В этот момент к машине подошел долговязый поджарый мужчина и представился:

— Капитан Сорокин Иван Данилович из местного розыска, — предъявил Кудрину свое служебное удостоверение.

Кудрин в свою очередь также показал свое удостоверение и представил Романа Вольского.

— Мне приказано оказать вам содействие, так что располагайте мною, — сказал Сорокин.

— Спасибо, — произнес Кудрин и быстро ввел в курс дела капитана, рассказал ему о цели приезда, и они прошли в холл пансионата.

В холле за большим столом сидела пожилая женщина, которая, увидев пришедших мужчин и среди них капитана Сорокина, явно стушевалась, привстала со стула.

— Семеновна, привет, где тут у тебя приютился Прыгунов, поведай-ка нам? — игриво спросил Сорокин, изображая на лице строгость.

Семеновна быстро собралась и без лишних слов четко ответила:

— Борис Иванович, как всегда, живет в люксе № 1, к нему только что зашли его друзья, что с ним приехали.

Она твердой походкой, раскачивая полными бедрами, направилась по красной дорожке в конец коридора и рукой показала, где расположен этот люкс на первом этаже; Кудрин со своими спутниками зашагал по направлению к номеру.

Постучав в дверь номера, они услышали тяжелые шаги, дверь приоткрылась, и в проеме возник огромный бритоголовый мужчина с выпученными глазами.

— Чего надо? — громко пробурчал он.

— Открывай дверь, милиция, — резко сказал Сорокин.

Мужчина, одной рукой придерживая дверь, другой попытался ударить кулаком Сорокина, но тот увернулся, а Кудрин перехватил его руку и резко потянул на себя, как когда-то учили.

Мужчина не удержался на ногах и упал, а Кудрин заломил ему руку за спину.

В этот момент из комнаты выскочил еще один такой же громила, но тут вмешался Вольский, он вытащил пистолет и показал удостоверение.

— МУР, — громко вскрикнул Роман, — ложитесь, гады, а то перестреляю! — голос явно перескочил на фальцет, но мужик не стал сопротивляться, как-то осел, опустившись на колени.

— Где Зайчик? — резко задал вопрос Кудрин. Лежащий на полу громила тихо произнес:

— Да в комнате он сидит на кровати, никак не может отойти от вчерашнего…

Они прошли в комнату и увидели скрюченного моложавого мужчину с пробором волос на голове, горбинкой на носу и родинкой на правой щеке. В руках он держал бутылку водки и, не обращая ни на кого внимания, пил содержимое прямо из горлышка. На секунду он отвлекся от бутылки и посмотрел на вошедших мутным отрешенным взглядом.

На столике, стоящем под окном с открытой форточкой, Кудрин сразу увидел маленький сафьяновый мешочек красного цвета.

— Чей это мешочек? — спросил он.

— Первый раз видим, наверное, Бориса Ивановича, — закивали оба мужика.

— Где-то я это уже видел: плотные, бритоголовые «двое из ларца», — вспоминал Женя детскую мультяшку.