Онлайн книга «Танго sforzando»
|
Приоткрыла форточку, впустив в комнату запах сырости и чьего-то подгоревшего ужина. Обняла себя за плечи. Всего несколько дней отделяли ее от спокойной размеренной жизни в родительском доме. И вот стремительно, как в том танго, что звучало в клубе «Точка», ее жизнь подхватило течением, вырвало из привычного русла, бросило в новое и неизведанное. Егор назвал невестой. Но не сказал главного. Как к этому относиться? Отойдя от окна, поправила тонкие кисейные занавески, потянулась к телефону. — Мам, привет, как вы? Молчание в трубке всего секунду. Татьяна Николаевна порывисто выдохнула: — Ты где, дочь? — Не важно. — Стеш, я видела Олега с этой его блондинкой. Прости, что не поверила тебе, — неожиданно торопливо призналась мать, словно боясь передумать. — Возвращайся. Девушка медленно опустилась на край дивана. — Я не вернусь, мам. Молчание в трубке. Минута. Две. Словно отбивающее ритм танго. — Совсем? Тебе же ГОСы сдавать… Стеша улыбнулась, уловив в голосе матери надежду, умело расставленные сети. Прошептала: — На ГОСы приеду. Только на ГОСы. Татьяна Николаевна переместилась в кухню. Стеша слышала, как тихо работает телевизор, живо представивла мать сидящую за столом: тонкая блузка, укороченные брючки, домашние туфли. Аккуратный маникюр. Вечная готовность к приему. — Стеша, почему? Ответь мне? — тревожный тремор в голосе. Сердце девушки сжалось. — Я полюбила… Татьяна Николаевна облегченно выдохнула, засмеялась: — И что? Это повод от меня прятаться? Он — кто? Секретный агент? Стеша усмехнулась, чувствуя, как мать начала строить планы. — Нет, он очень хороший… — У него неприличная профессия? М-м. Стриптизер? Разносчик пиццы? — Разносчик пиццы — неприличная профессия? — Стеша засмеялась в голос. — Нет, ничего не приличного… Но тебе точно не понравится, — напряженное ожидание в трубке. — Он — офицер-подводник. Северный флот. Тягостная тишина в ответ. — Я поняла. Ты в Питере. Красивый мальчик. Эффектная форма. Романтика. Он тебе дурит голову! — Татьяна Николаевна тяжело дышала. — Не смей! Не смей в него влюбляться! Стеша опустила голову. По щеке побежала горячая слеза: — Поздно, мам. Я уже. Мне так тяжело, мам. Девушка почувствовала колючий комок под горлом. Рвался наружи, разрывая связки. Татьяна испуганно прошептала: — Хочешь, я тебя заберу оттуда? Где ты, Стеша? Стеша неистово качнула головой. — Не забирай его у меня. — Господи! У вас что, что-то было уже?! — Нет. Ничего не было. Но когда его рядом нет, мне плохо, мам. Татьяна Николаевна решительно выдохнула: — Это болезнь, дочь. Это пройдет. Только представь, что его не будет рядом с тобой месяц. Два. Полгода. Пожалей себя, милая, — Стеша слышала, как мать там, в Москве, плачет. — Позволь мне тебя забрать. — Не позволю. Я должна сама. Просто я хочу, чтобы ты знала… Мать тихо всхлипнула: — Как его хоть зовут, твоего героя? — Егор. Старший лейтенант Егор Алексеевич Данилов. — И он прямо тебя с собой зовет? Три дня знакомства и любовь до гроба? — в голосе сквозила ирония и недоверие. — Стеша молчала. Татьяна Николаевна вздохнула. — Ох, Стеша, из огня да в полымя. Не принимай скоропалительных решений. Знай — я категорически против. Это чистой воды авантюра, не похожая на мою дочь. Мать распалялась, входя в привычный тон общения с дочерью. Девушка посмурнела, отвернулась к окну. И постаралась скорее завершить разговор. Телефон в руках жалобно пискнул, принимая сообщение. Стеша автоматически посмотрела — от кого. Аудиосообщение от него, от Егора. Девушка нажала зеленую стрелочку на иконке. — Привет, я знаешь, что подумал? — улыбчивый голос, немного торопливый, видимо, волнуется. — Я подумал, что не сказал тебе главного. И я понял, что хочу, чтобы ты это знала. Сказать тебе вот прямо глядя в глаза я не… Сообщение оборвалось. Тут же пискнул сигнал следующего. — Прямо в глаза не смогу сказать. Не знаю. Оправдываю себя тем, что ты должна подумать. И у меня не хватит нервов ждать этого решения… Снова обрыв сообщения, снова вдогонку продолжение. Голос еще более нервный. — Короче. Выходи за меня замуж! На губах девушки застыла загадочная улыбка. Телефон замер в руках, большим пальцем она задумчиво выводила вензель на гладкой поверхности. На циферблате мелькали секунды, слипаясь в минуты. Одну, две… Новое сообщение, текстовое: «Если что, я видел, что ты получила сообщение, у меня галочки стали синенькие». Стеша усмехнулась. В груди разрастался огромным огненным пионом свет, искрился, ослепляя, сжимаясь тонкой пружиной в животе. «Не ответишь ничего, да?» Еще минута и новое сообщение: «Не, я, конечно, не подарок. И ты меня мало знаешь. Но с другой стороны, людей либо тянет друг к другу, либо нет. А, черт, я ж не сказал тебе главного». Новое аудиосообщение: — Стеша, я тебя люблю. Выходи за меня. «Все, вот теперь все. Что скажешь?» Стеша выдохнула и набрала текст: «Мне надо подумать». В ответ — гифка с котиком с жалобными глазками. Стеша засмеялась, но отвечать не стала. Она представляла, как он лежит в комнате, на диване, подложив руки под голову, смотрит в потолок, изучая блики проезжающих авто. Как горят его глаза. А на губах блуждает улыбка. Она представляла его руки. Как они обнимают ее, сжимают чувствительные запястья, касаются плеч, шеи. Как обостряется его запах, учащается пульс. Она представляла, как это — видеть его пробуждение каждый день, ждать его, тревожиться за него, мерить шагами крохотную комнату в офицерском общежитии — без него. Как каждая встреча — словно новый долгожданный роман. Роман в стремительном ритме танго. Засыпая, она уже знала ответ. Просто хотела прожить с ним эту ночь. * * * Георг Иван уже давно не понимал, что происходит: владелица Мушки четко и недвусмысленно дала понять, что продавать брошь не желает. Решение собственника — непреклонная истина, требующая уважения. Но заказчик упорно не желал отзывать его домой, продлевая командировку, выплачивая нешуточные командировочные, продолжая оплачивать жилье. |