Онлайн книга «Чужой мир»
|
– Народу было много, – повторила девушка. – Вряд ли кто-то из посетителей обратил внимание на… на этого человека. – Мой подзащитный обладает достаточно высоким ростом, – напомнил адвокат. – Едва ли его можно так легко с кем-то спутать. Мики нервно сдула упавшую на слишком высокий лоб грязную челку и отбила подачу: – Управляющий может подтвердить мои слова. Он видел, как Дайсаке Акано вышел из женского туалета, поправляя одежду. Я задумчиво покрутила сережку в ухе. Получается, все обвинения строятся на словах девушки и управляющего? Но это же несерьезно! Видимо, другие так не думали. За Мики Ясу выступил управляющий, имени которого я не запомнила – что-то с обилием шипящих и почти полным отсутствием гласных. На голубом глазу он заявил, что хорошо рассмотрел лицо преступника, поскольку мужчина, выходящий из женского туалета – это все же нонсенс. Сразу же после этого он заглянул в кабинки и увидел бедную растерзанную девочку… Дальше я не слушала. Какая-то неоформившаяся догадка крутилась в голове, зудела, как ошпаренный крапивой палец, но я никак не могла ее поймать. Лишь мельком отметила, что адвокат дотошно указал на занятный факт – жертва отказалась от медицинского обследования. Но голос разума был тут же заглушен пафосной речью прокурора о том, что робость и воспитание не позволили жертве согласиться на взятие образцов. И побойтесь рин, ведь… – Бла-бла-бла, – пробормотала я, прожигая прокурора взглядом. Если бы можно было убивать силой мысли, он бы уже давно валялся на полу мертвый и частично растерзанный. – Согласна, – тихо ответила Айю и склонилась к моему ухо. – Но вы посмотрите, его аргументы действуют. Присяжные и судья на стороне «жертвы». Я заметила, что Айю выделила последнее слово и поняла: она тоже не поверила ладно говорящей девушке. – Сторона обвинения просит дать показания госпожу Айсан Моно. Я вздрогнула и повернула голову. Айсан, побледнев, решительно встала и направилась к трибуне для свидетелей. – До меня дошли слухи, что на съемках последней сцены у вас возникли трудности. Айсан сжала ладони в кулаки, я рассмотрела, что ее костяшки побелели. Дайс по-прежнему смотрел отстраненно, но при виде коллеги смягчился, на его лице мелькнуло сочувствие. – Да, у нас были некоторые… сложности, – осторожно призналась Айсан, еще не понимая, к чему ведет прокурор. Тот победно улыбнулся и вкрадчиво продолжил: – Проблема заключалась в том, что вам предстояла достаточно интимная сцена, верно? – Да. Я смущалась и… – Возможно, вы просто чувствовали исходящую от Дайсаке Акано опасность? Ведь говорят, что женская интуиция способна предсказывать невероятные вещи. – Нет, вовсе нет! – замотала головой Айсан. – Дело не в этом. – А в чем же? Расскажите нам. – В голосе прокурора прорезались кошачьи нотки – так мурчит кот, прежде чем впиться когтями в оголенную кожу. – Что помешало вам, талантливой и актрисе, сыграть нужные чувства? – Мне… Я… – Айсан хватала ртом воздух и никак не могла найтись с ответом. Я с напряжением следила за ней, но уже знала: она не признается в своей фобии. Это означало проститься с репутацией, с работой, столкнуться с осуждением. И, как бы я ни хотела, но я не могла винить ее за это. На Цинфе правили на редкость патриархальные представления и традиции. Ито был прав: девушке здесь выжить сложно. Бледных щек Айсан коснулся румянец, длинные ресницы беспомощно затрепетали. Я отвела взгляд и посмотрела на свои руки, сцепленные в замок – быть свидетелем чужой слабости мне не хотелось. Достаточно того, что мне все равно пришлось услышать подрагивающий голос Айсан. – Я... не могу объяснить, – выдавила, наконец, она. – Что ж, вероятно, на то есть причины, – покладисто согласился прокурор и постановил: – У обвинения больше нет вопросов. – Защита? – Судья вопросительно поднял бровь. Адвокат встал, но Дайс покачал головой и что-то негромко сказал ему. Тот растерянно сел на место. – У защиты нет вопросов, господин судья. Того явно устроил такой поворот дела: – Суд удаляется на перерыв. Слушание продолжится через сорок минут. К Дайсу подошли два конвоира, и он лишь поморщился, когда тычком в спину его попросили подняться. Обернувшись, он впервые окинул взглядом зал – вероятно, искал мать или сестру, но увидел меня. Мы оба замерли, безмолвно ведя диалог одними глазами. Несмотря на некрасивое прощание, я не злилась на Дайса. Его смущенное, немного потерянное лицо, улыбка, наполненная светом и сожалением, сказали мне больше слов. А затем кто-то словно выключил лампочку. Дайс вспомнил, где он и что происходит, и резко отвернулся, наступив при этом на ногу охраннику. Тот буркнул что-то нелицеприятное. Я потрясенно моргнула. Дайс не хочет со мной разговаривать? Он… стесняется меня? Или себя? Ничего не понимаю. В этот момент, когда я растерянно взирала на удаляющуюся спину Дайса, в голове что-то щелкнуло. Задачка решилась так легко, что мне стало даже стыдно: надо же было настолько погрузиться в эмоции, чтобы не разглядеть очевидного! Я сорвалась с места и подскочила к уныло изучающему документы адвокату. Про Айю я даже не вспомнила. – Кого вы планируете вызвать в качестве свидетеля защиты? – не тратя время на церемонии, прямо спросила я. На чистом цинфийском, конечно. – Э-э-э… – Так кого?! – Господина Игибо Майса – режиссера. – Отлично, – одобрила я и ухватила адвоката за рукав, опасаясь, что тот сейчас убежит. Судя по испуганному и растерянному взгляду, такая мысль его посещала. – Кого еще? – Он последний в списке… Я чертыхнулась сквозь зубы. Рискованно… – Допрашивайте его так долго, как сможете. Я сейчас отлучусь, но когда вернусь, вы сразу же вызовите меня. Понятно? – Э-э-э… – Понятно?! – Как скажете, госпожа Майя Данишевская. Но я не понимаю… Но я уже оставила его, чтобы нацелиться на новую жертву: – Могу я попросить вас об одолжении? Игибо Майс даже ухом не повел, услышав, как хорошо я говорю на его языке. Айю же неодобрительно цокнула языком и заозиралась, стараясь запомнить в лицо свидетелей нашего разговора. Мне было не до таких мелочей. – Я слушаю, – сказал режиссер. – Потяните время до моего прихода. Несите всякую чушь, но не дайте им дойти до оглашения приговора. Я вернусь так быстро, как только смогу. Игибо Майс, не размениваясь на слова, согласно опустил ресницы. Этого было достаточно. |