Онлайн книга «Позови меня»
|
Через несколько секунд она почувствовала на лице первые капли и услышала, как они застучали по обшивке лодки. Они упали и на бумаги, которые изучал Уинстон. — Это просто смешно! — сказал он с досадой. — А я-то думал, что знаю мотор вдоль и поперек! Он схватил какой-то инструмент и наполовину исчез в отверстии. Снаружи торчали только ноги, и Марина подумала, что он сейчас промокнет. Она хотела было спуститься в каюту, как на нее обрушился шквал дождя такой неистовой силы, что за несколько секунд она вымокла до нитки. Но хуже всего было то, что лодка так и ходила ходуном на волнах, и Марина боялась сдвинуться с места, чтобы не поскользнуться на мокрой палубе и не упасть. И тогда она решила, что лучше всего просто сидеть на палубе. Дождь безжалостно, до боли хлестал ее по лицу и плечам, прикрытым лишь тонким муслином прилипшего платья. Она долго так сидела, прежде чем Уинстон выполз из машинного отделения. — Ничего не могу найти, — сказал он раздраженным тоном. — Думал, это поршни, но я проверил все до единого. Марина беспомощно смотрела на него сквозь завесу дождя. — А почему это вы не в каюте? — строго спросил он. — Такая качка, я боялась даже двинуться. — Я помогу вам. — Да какой теперь смысл? Я уже промокла, мокрее не стану. Он улыбнулся: — Вы не испугались? Она покачала головой: — Я страшно рада, что у меня нет морской болезни. — Прекрасно, это уже удача, и лучше, если она будет не единственная. Похоже, нам придется задержаться здесь надолго. Он подобрал себе еще какие-то инструменты и снова сунул голову в машинное отделение. Марина терпеливо ждала. Дождь уже пошел на убыль, но от сильного ветра море бушевало пуще прежнего. Лодку раскачивало в разные стороны, и то и дело набегающая волна разбивалась о корму, окатывая Марину холодным душем. Прошло не меньше двух часов. Наконец Уинстон поднялся на ноги и, держась за поручни, попытался завести мотор. Сначала двигатель молчал, потом затарахтел и тут же смолк. Это уже что-то обещало, и Марина быстро поднялась и подошла к Уинстону. — Вы думаете, что нашли поломку? — спросила она. — Надеюсь, — ответил он. — Порвался провод. Я починил его, но он может не выдержать. Он снова попытался завести мотор — он поработал пять-шесть секунд и опять замолк. Уинстон снова полез в двигатель и через десять минут появился. На этот раз мотор ожил и наконец заработал нормально. Марине показалось, что оба они затаили дыхание в ожидании, но никаких перебоев не было — мотор работал как часы. — Браво! У вас получилось! Получилось! — в восторге закричала Марина. Уинстон с улыбкой обернулся. Она стояла совсем близко. Когда он посмотрел на нее внимательно, его улыбка стала еще шире. Она промокла до нитки, и ее муслиновое платье облепило ее так, будто на ней ничего не было. Оно ясно обозначило её маленькую грудь и обтянуло стройные бедра и ноги. Ветер разметал ее светлые волосы, и они падали двумя прядями ей на грудь, обрамляя лицо и огромные серые глаза. — Да вы похожи на тех сирен, которые искушали Улисса! — воскликнул Уинстон. И тут он обнял ее и поцеловал! На мгновение Марина почувствовала, как холодны их губы, а потом какой-то дикий восторг пронзил ее, как молния. Ведь это то, чего она так долго ждала, так страстно хотела! Она почувствовала, как губы его вдруг стали горячими и настойчивыми… Всего несколько секунд он держал ее в объятиях, и его губы были властно прижаты к ее губам, но для Марины это было как вечность — она владела всем миром, и звезды падали с неба, устилая все вокруг… Это было такое чудо и такой восторг — она и представить себе не могла, что это возможно. Уинстон ослабил объятия и сказал каким-то незнакомым голосом: — Я же говорил вам, Марина, что вы — сирена… С этими словами он взялся обеими руками за штурвал и очень медленно развернул лодку. Она стояла рядом не двигаясь. Она не в состоянии была ничего делать — лишь уцепилась за фордек, чтобы устоять на ногах, и чувствовала, как все ее тело наполнилось какой-то новой жизнью. Это было то же самое чувство, которое она пережила когда-то в Гайд-парке, сидя на скамейке у Серпентина и призывая Элвина. Тогда она ощутила, что стала частью цветов и воды, как бы растворилась в них. Да! То же чувство, только еще более удивительное и восхитительное! — Мы поплывем довольно медленно, — сказал Уинстон, — а то еще опять сломается. Так что, боюсь, нам придется добираться до дома очень долго. «Это не имеет значения, ничто сейчас не имеет значения!» — хотела сказать Марина, но не смогла произнести ни слова. Она молча смотрела на профиль Уинстона и чувствовала, что все еще трепещет от его поцелуя. Некоторое время он вел лодку молча, затем спросил: — О чем вы думаете? — Я вспоминала стихотворение, — честно ответила Марина. — Тогда это должны быть строки из Софокла: «Мир наш полон чудес, но удивительней нет — человека!» — Он усмехнулся. — Ну прямо про меня! Потому что, уверяю вас, то, что я отремонтировал двигатель, — это настоящее чудо! И если он доставит нас домой в целости и сохранности, тоже будет чудо! — А если бы вы не смогли его починить? — спросила Марина. — Тогда нас носило бы по морю, может, несколько часов, а может, дней, пока бы нас не нашли и не подобрали, — если, конечно, мы не добрались бы до берега вплавь. Марина засмеялась и посмотрела на далекий берег, все еще окутанный дымкой. — Единственно возможный способ проделать это — оседлать дельфина! — Да-да, если бы боги расщедрились и дали нам каждому по дельфину! — весело ответил он. Марина промолчала, и он вскоре спросил: — Я хочу узнать, какие все-таки стихи вы вспоминали? — Ваши лучше, — ответила Марина. — Я жду, — коротко сказал Уинстон. Застенчивым тихим голосом, однако достаточно громко, чтобы перекрыть шум мотора, она прочитала строки, которые, казалось, не выходили у нее из головы с того самого момента, как она приехала на виллу: Вот он — добывший славу и гордый новой победой, Мчится по небу На крыльях своей человеческой мощи. Это был отрывок из оды Аполлону с просьбой о благословении тем, кто выиграл победу в Пифийских играх, но сейчас эти строки очень точно подходили к Уинстону. |