Книга Жених, найди мне жениха, страница 48 – Алена Ячменева

— Какая ты наблюдательная, — саркастически заметил парень. — Что прро тебя пишут?

— А что у Алексия с крылом? — поинтересовалась я, расправляя второе объявление на коленях.

— Поврредил в детстве, — буркнул Алек.

— То есть он плохо летает?

— Норрмально он летает! — возмутился парень. — Он ррос срреди пяти дядьев, его только и делали, что со скал скидывали, в жерло вулкана бросали, в озере топили да вечно кусали… Что? — переспросил он, глянув на меня недоумевающе.

— Какое зверство!

— Это воспитание.

— Неудивительно, что Драконы вымирают, если они детей своих так воспитывают!

— А что лучше это делать как вы? Трри вида шарфа намотать, на улицу выпускать по прраздникам и побольше таблеток пихать в глотку?

— Ну знаешь ли… — обиделась я за человеческий род. — Нас по крайней мере много, и мы не вымираем. Скоро и твоих любимых ящериц из мира выживем.

— Ага, конечно, — недоверчиво и обижено протянул он. — Смотрри как бы сама в семью моих любимых ящерриц не попала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Уж не попаду, — заверила я его.

— Я бы не был так уверрен, — усмехнулся он, пародируя мой собственный тон, когда мы говорили недавно о магии и Драконах. — Так что там прро тебя написано?

Я опустила взгляд на свое фото, сделанное явно в моем мире на принтере. Печатный шрифт на нем гласил:

— «Разыскивается девушка, считающая себя царевной Василисой. Волосы светлые, длинные, малоухоженные, глаза голубые, кожа светлая, зубы отбеленные, ресницы с комочками, губы крашенные, передвигается на ходулях. Скверный характер, грубиянка, со странностями, говорит коряво, с акцентом», — последние слова я читала с непроизвольным рычанием, пытаясь побороть желание треснуть ржущего рядом Алека. — «Одета в длинный плащ, передвигается на гнедой кобыле, при себе имеет коричневую сумку из мягкой кожи. Беглая сумасшедшая, разыскиваемая царской семьей. При обнаружении просьба задержать и немедленно сообщить во дворец либо князю Залесья. Награда за поимку беглянки — две тысячи золотых».

— Сколько?! — Алек перестал ржать и ударил по тормозам, от чего я, не пристегнутая ремнями безопасности, чуть не разбила себе нос о лобовое стекло.

Я еще не успела отойти от шока, поднимаясь обратно на сиденье, а Алек уже вырвал объявление из моих рук и развернул его перед глазами.

— Две тысячи! Две! Ты стоишь всего две тысячи? — заорал он, не на шутку испугав меня и трясся бумагой перед моим лицом, будто возмутительное объявление подавала я сама.

— Это много или мало, учитывая то как меня описали? — переспросила я.

— Алексий за тебя сто телег прредлагал, а тут всего две тысячи. Да что у вас в головах творрится, люди?! Вы считать вообще не умеете? — возмутился он, вновь обращая взгляд на описание. — И прри чем здесь Матвей?

— Кто? — не поняла я.

— Князь Залесья — это Матвей Залесский, дрруг Ильи, твоего бррата. Рредкостный гад. Я его террпеть не могу, — выплюнул последние фразы неприязненно Алек, а потом пояснил: — Залесского, а не Илью.

— Я поняла, — ответила я, забирая у Алека бумагу из рук и снова прочитывая строки. — Это явно писала бабуля.

— Ага и судя по описанию для того, чтобы отпугнуть всех Дрраконов, — проворчал Алек.

— Слушай! — замерла я пораженная собственной догадкой. — А сколько лет этому Матвею?

Алек нахмурился, но ответил:

— Что-то в районе трридцати.

Меня эта новость приободрила:

— Нам срочно надо в Залесье!

— Куда? — поразился парень. — Зачем?

— Разве не понимаешь? Это писала бабушка, фотография — также ее рук дело. А этот Матвей — друг моего «типа брата», значит царь с царицей нашли мне жениха. Это — этот Залесский! И бабушка его одобрила! Значит нам надо к нему!

— Да ни за что! — возмутился Алек. — Я не поеду!

— Но, Алек,…

— Если тебе так надо, то вылезай из машины и топай сама туда. Но учти идти пешком не меньше месяца, вокрруг летают Дрраконы, а Залесский стррашный и меррзкий тип, — он замолчал, а потом добавил. — У него сальные, длинные волосы, как у девчонки, глаза бесцветные, как у мертвеца, а сам он тощий и лицо у него все в ррубцах после…

— Врешь, — заключила я, глядя на его вдохновленное новой выдумкой лицо. — Ты врешь!

— Не врру!

— Врешь! Я уже начинаю учиться различать, когда ты говоришь правду, а когда — нет!

Алек замер после моих слов, а затем поинтересовался:

— А когда я не врру?

— Хочешь сказать: ты все время врешь? — поразилась я. Парень ухмыльнулся и вновь взялся за руль. Я покачала головой.

Это был первый раз, когда я встала перед выбором: бросить Алека и пуститься в собственное путешествие или остаться с ним. И я выбрала второй вариант, решив, что проверенный двухнедельный друг безопаснее потенциального жениха сомнительного качества.

В итоге в тот день мы все-таки переночевали в городе, где впервые обнаружили объявления, но больше нам так не повезло. Уже на следующий день оказалось, что плакаты о розыске расклеены по всем городам и деревням Руслании, а люди за мою поимку уж очень хотят получить две тысячи золотых.

На следующий день, когда мы вечером остановились в деревеньке, нас опознали сразу после того, как мы заказали еду. И нам пришлось бежать до машины под крики трех пьяных мужиков, которые принялись нас догонять.

Машину мы предусмотрительно бросили в лесу за деревней, поэтому бежать пришлось приличное расстояние и, полагаю, насмешили мы всех немногочисленных жителей. Картину мы представляли следующую: бежит девчонка, задирая юбку до самого пупка, следом за ней парень, который сжимает в руках перед собой зажаренную, упитанную индюшку, и за ними погоня из шатающихся и еле стоящих на ногах мужиков.

— Алек, брось ее! — орала я своему приятелю, который на ходу еще и жевать умудрялся.

— Нет! — чуть не давясь, отвечал он мне, путаясь в собственных ногах и выглядя ничуть не лучше, чем преследующие нас пьяницы. — Я голодный!