Книга Два жениха и один под кроватью, страница 52 – Марина Ли

Так что ничего удивительного, что я сопоставила факты (сапожки, туфли, билеты, платье, а теперь ещё и признание) и закусила удила.

— А ну признавайся! Что натворил? Снова что-то скрываешь? Что-то со щитом, а ты не говоришь? Я так и знала. Тебе угрожает опасность. Если ты умрёшь… Совести у тебя нет совсем! Что я отцу с матерью скажу? Как в глаза им буду смотреть?

— Бренди! — Бреду всё же удалось прервать поток моего возмущения. Он поймал мои руки и торопливо поцеловал сжатые в кулаки пальцы. — Со мной всё в порядке. Матушкиными сединами клянусь. Император к концу года заложит Орден, и моей жизни уже ничто не будет угрожать, ибо ни один демон, даже армия демонов, не справится со щитом, завязанном на силах двух сотен магов.

— Не врёшь?

— Брен, я же поклялся.

Я всё ещё хмурилась, и он добавил:

— Я говорю как сильно люблю тебя, а ты срываешься в истерику. Это мне в пору пугаться, Мотылёк, и спрашивать всё ли у тебя в порядке. У тебя всё хорошо? Тебя никто не обидел?

— Нормально всё, — засопела я.

— Тогда в чём дело?

Брат не лежал рядом со мной в материнской утробе и мой отец стал ему отцом, когда Бред уже родился на свет, и между тем мы с ним были удивительно похожи. Формой лица, губ, цветом волос и глаз. Мы с ним одинаково наклоняли голову к плечу и хмурились. А наши голоса в детстве даже родители не могли отличить…

И вот сейчас я смотрела в его глаза, как в зеркало, и кусала губы. Ведь мы знаем друг друга как никто другой! Предложения один за одного заканчиваем… И я точно видела тот взгляд! К тому же поганое предчувствие…

Но не признать того, что в словах Бреда было рациональное звено, я не могла.

— Не знаю, — наконец проворчала я. Пусть окончательно вернуть благостное настроение у меня и не получилось, но тревожного червячка я всё же сумела заткнуть. Временно. — Наверное, я просто голодная. Ты, кстати, знал о девизе фру Агустины? «Красивая женщина — голодная женщина». У меня с самого утра маковой росинки во рту не было. Уже на людей бросаться начинаю…

— Значит, в буфет пойдём сразу, а не в антракте, — мне показалось, что Бред облегчённо выдохнул. Наверное, обрадовался, что я больше не дуюсь и не пристаю с расспросами. — И мне не нравится такой девиз. Ещё упадёшь в обморок во время танцев, а мне потом отчитывайся перед Императором.

Бац! И вот я уже забыла обо всех тревогах, потому как волнения поменяли направленность.

— Что ты сейчас сказал? — переспросила я, пока братец кривился от досады. — Какие танцы? Какой Император?

Бред игриво дёрнул бровью и попробовал схохмить:

— Ай-ай, нурэ Алларэй! Наставница БИА должна бы знать, как зовут Императора Аспона.

— Даже не пытайся.

— Во им предков, Бренди! — закатил он глаза. — Ну что ты опять начинаешь? Ну, танцы после представления. Что такого? Ты ведь любила когда-то танцевать… А то что на торжественный бал попадут не все, а лишь избранные… Ну, тут вообще нечему удивляться. С недавних пор Алларэйи среди фаворитов.

И добавил уже совсем мрачным тоном:

— Хочешь ты этого или нет.

Как говаривал наш папенька в минуты отдохновения за бокалом виски, «даже не знаю, чего бояться больше, монаршего гнева или его же милости».

Вот так вот. Одновременно всё очень просто и невероятно сложно.

…А мне срочно надо что-то съесть, или я точно кого-нибудь покусаю.

прочем о чувстве голода я забыла, как только мы выехали на Ивовую аллею.

Старый парк, в глубине которого находилось здание Оперного театра по воле лучших магов-иллюзионистов этим вечером превратился в волшебный лес.

Подъездные дорожки, будто солнечные лучи, разлетались из центра. В воздухе порхали экзотические птицы, яркие пикси и миниатюрные фейки в разноцветных платьях и со стрекозиными крылышками за плечами. Но самым удивительным было звуковое сопровождение. Не знаю, как маги добились такого эффекта — все иллюзии были, так сказать, немыми от рождения, — но птички пели, пикси верещали, а фейки играли на миниатюрных арфах и флейтах, и их мелодия восхитительным образом накладывалась на звуки вечернего города и готовящегося к празднику парка.

Музыка слышалась в порывах ветра, в движении облаков, в шёпоте редких осенних листьев и даже в скрипе колёс нашей повозки. И эта музыка была так прекрасна, что у меня дыхание перехватило.

— Как это возможно? — прошептала я, оборачиваясь к Бреду, который, в отличие от меня, не проявлял признаков восторга и удивления. — Они как будто разговаривают.

— Это часть представления, — ответил он. — Маг-композитор научился накладывать свою музыку на иллюзии. Сегодня у него бенефис. Кстати, я был на репетиции. Думаю, тебе понравится.

— Уверена, что не только мне. Это на самом деле прекрасно.

Тем временем экипаж остановился. Бред выскочил на улицу первым, чтобы помочь мне выйти, а потом устроил мою руку на своём локте, и мы начали подъём по высокой лестнице, ведущей ко входу в театр.

Последний раз я тут была в свой выпускной год с родителями. Тогда, конечно, всё здесь выглядело не так празднично, но нам всё равно понравилось. Даже папе, который обычно засыпал уже к середине первого акта. Возможно, это было связано с тем, что в тот вечер Оперный театр отдал свою сцену гастролёрам, которые привезли из Тонимы весёлую и невероятно смешную оперетту. Сюжет постановки крутился вокруг женщины, которая не нашла после смерти успокоение и вернулась в мир живых, вселившись в домашнего кота, чтобы помочь своему единственному сыну найти жену.

Я вспомнила, как хорошо нам было в тот вечер, и разулыбалась. Всё же здорово, что Бред решил меня пригласить!

Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе и первым делом направили свои стопы в сторону буфета, в который, увы, не смогли попасть.

— Вход в нижние залы откроют только после окончания представления, — поведал нам один из стражников. — И лишь для избранных.

Бред раздражённо цыкнул, а мой прилипший к позвоночнику желудок издал такой протяжно-заунывный звук, что стоявшие возле меня мужчины испуганно вздрогнули.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам и пожалела, что нет такого заклинания, которое помогает провалиться сквозь землю от стыда. Стражник посмотрел на меня с сочувствием.

— Я попробую раздобыть что-нибудь съестное, — сказал он после короткой заминки. — Деверь моей сестры помощник повара… Уверен, он не позволит такой очаровательной леди умереть от голода.

Пока я изображала из себя сгорающую от смущения статую, мужчины договорились встретиться на этом самом минут через десять, после чего Бред взял меня за руку и повёл к покрытой красной ковровой дорожкой лестнице.

— Нам на второй этаж, — поведал он, и я в недоумении уставилась на него.