Книга Не искавшие приключений, страница 82 – Екатерина Круглова

* * *

Уютное тепло камина, комфортное кресло и чай с бисквитами. Это было реально, но казалось не совсем настоящим: моргнешь раз, другой, а на третий — откроешь глаза в подвале. Чем дольше мы говорили с канцлером, тем сильнее становилось это жуткое ощущение. Госпожа Циник объясняла нам: не так страшен страх, как его последствия. В какой-то момент я увидела, что капаю слезами на драгоценную антикварную мебель господина ректора, но совершенно не чувствую этого.

— Прервемся ненадолго, — сказал Его Сиятельство. Зи, наплевав на приличия, достала носовой платок, громко высморкалась и заявила:

— Да мы, в общем-то, уже все!

— Вряд ли, — сухо ответил канцлер. — Вы утверждаете, что человек способен противостоять воле существ, проникших в его разум. Наблюдений за часовщиком недостаточно: вы сами признали, что плохо разглядели лицо.

— Не в подвале, — покачала я головой, — в нашем доме. И не утверждаю — предполагаю. Если твари не стали сами собирать артефакт, возможно, замок тоже пришлось вскрывать ему. Значит, он и оставил подсказку: если б не дверь, мы с Зи не заметили бы пропажу. Это как Тильдой и кофтой в мусорном баке.

— Первая по-настоящему хорошая новость за день — если хотя бы отчасти правда, разумеется, — кивнул мне канцлер и встал.

— Все? — с надеждой спросила Гортензия. — Теперь можно домой, ага?

— Нет, — Его Сиятельство покачал головой. Я вглядывалась в его лицо, но тщетно: стена за спиной канцлера — и та могла рассказать о нашей судьбе больше. Зи сдавленно пискнула и невольно отшатнулась к двери. Я замерла, ожидая, что инспектор удержит ее, но ничего подобного не происходило.

— Ваши жизни в безопасности, барышни, — сказал канцлер. — Вы — не пленницы, и более того: отныне — внештатные сотрудники Института Магии. Со всем вытекающими привилегиями.

Мы с Зи, не сговариваясь. посмотрели на господина ректора. Его физиономия была невозмутима, значит, де Стеррэ знал нашу судьбу заранее. Мелькнула безумная мысль: "А не проверить ли его? Или, может быть, сразу канцлера? Интересно, нас за это прямо здесь казнят, или выведут в парк?.."

Я истерически фыркнула.

— Все же не помешает дать им успокоительного, — негромко, но весомо заметил инспектор.

— У меня есть, если что — там и накапаю, — де Стеррэ показал флакончик.

— Там? — Зи снова побледнела. — Где — там?!

Инспектор сделал неуловимое движение — и вот уже Гортензия опирается на его руку. Он повел Зи к двери, а господин ректор повернулся ко мне с милой улыбкой:

— Барышня Ронда?..

"Нет-нет-нет, чучело свое приглашайте! Спасите-помогите, хоть кто-нибудь!"

— Барышня Ронда немного задержится, — сказал канцлер. Де Стеррэ ничего не оставалось, как уйти вслед за инспектором. То, как вытянулась его физиономия, почему-то меня не утешило.

— Один вопрос, барышня Ронда, — Его Сиятельство стоял так близко, что я чувствовала аромат его одеколона. И снова я начала сравнивать его с отцом, и снова находила родные черты и знакомые мелочи. Как ни странно, это немного помогло: уже не казалось, что я вот-вот очнусь висящей в подвале.

— Ответьте, барышня Ронда, зачем вы пытались вернуть мешки? Настоящая цель, не нужно рассказывать мне о поисках истины или сваливать все на причуды отставного таможенника.

— Да мы… — я смогла лишь развести руками. — Мы с Зи хотели весной посадить цветочки…

— Цветочки, — повторил канцлер с абсолютно пустым выражением лица.

— Розы. Такие, знаете, вьющиеся.

Почему-то вдруг очень захотелось провалиться сквозь пол. Хотя вариант "прыгнуть в окно" тоже выглядел привлекательно.

— Ясно. Идемте!

Канцлер Ландрийский подал мне руку. Я оперлась на нее, на всякий случай поморгав. Реальность не изменилась. Видимо, встреча с уютной койкой в психушке откладывалась.

* * *

Мы спускались в окружении гвардейцев и полицейских. Спускались долго, сначала — в цокольный этаж, отличавшийся от прочих только крохотными окнами за частыми решетками. Затем — ниже: здесь уже не было элегантного декора и дорогой мебели: кафель пола, металл дверей, — все напоминало специальный корпус Приюта Сострадающей Матери. Мы пересекли этаж и отправились еще ниже. Грубая кладка стен заставила вспомнить, как стар Институт — старше, чем Белый Храм, а сколько раз его восстанавливали и перестраивали, уже не знает никто. Стало трудно дышать: камни стен не поросли мхом, и светильники сияли удивительно ярко, но затхлая тень угольного подвала все равно просочилась в голову. Запястья начало саднить. Гортензия всхлипнула: определенно, она чувствовала то же, что я.

— Хотите капель, барышни? — с неподдельным участием спросил де Стеррэ. Зи буркнула что-то не очень вежливое.

— Осталось недолго, — сказал канцлер, и страх отступил.

— Зи, пойдем вместе?

Она почти оттолкнула инспектора, поспешив ко мне. Я оставила своего спутника с некоторым сожалением.

Закончился последний пролет лестницы, более древней, чем даже Равенстерн, и мы остановились у металлической двери. Де Стеррэ и еще несколько магов отпирали ее около двух минут, надежно скрытые спинами полицейских. Хотя, возможно, и дольше: время здесь казалось каким-то тягучим, а языки пламени в древних светильниках шевелились неестественно медленно.

"Или это меня сегодня слишком часто били по голове?.."

— Все, что вы увидите, останется в этих стенах, — негромко произнес канцлер, не обращаясь ни к кому конкретно. Прозвучало так убедительно, что даже ленивые языки пламени съежились.

Зал был не очень большим, прекрасно освещенным и нисколько не страшным.

На первый взгляд. Потом я начала замечать детали. Разумеется, отец никогда не говорил со мной о системе магической безопасности Института, но иногда можно, как говорится, сложить два и два. Здесь точно была взрывная защита, как в больнице — не такая примитивная, разумеется, и наверняка не с обычным огнем, готовым взбунтоваться в любую секунду. Были рунические щиты на стенах, разные: старые, как сами стены, и новые, явно добавленные совсем недавно. Определенно, ловушки, куда же без них. В общем, захоти что-то или кто-то вырваться отсюда — получит массу серьезных проблем.

"Ага! Вот и то, что не должно вырваться!"

В центре зала стоял кубический предмет, накрытый брезентом. Серым брезентом, таким банальным, что стало даже немного обидно за Институт, ловушки, светильники и прочие зловещие древности. Один из магов сдернул брезент с куба. Это оказалось подобие аквариума, в маслянисто поблескивающей жидкости которого была заключена тварь. Та самая тварь, которая убила Ларса, или ее родственник, это уже не имело значения. Меня вдруг охватила невероятная радость. Захотелось по-детски ткнуть пальцем, крикнув: "Попалась, гадина!"