Онлайн книга «Мстительница»
|
Мы вышли из магазина. Я прижала браслет к животу, как будто это могло заглушить сигнал слежения. Паладин обогнал меня, когда показалась лавка брокера конечностей. – Это наспех продуманный план действий. Нам еще предстоит исчерпать все остальные возможности… – Я не вижу других вариантов, Паладин. Ты не можешь заглушить сигнал, и слесарь не смог снять браслет. А что сейчас делают констебли? – Они определили, что ты направляешься к пристани, а не в Инсер. В этот район стягиваются отряды. Но если бы мы смогли найти запечатанную комнату, камеру с металлическими стенами… – Они все равно догадаются, что я где-то поблизости, и тогда констеблям не потребуется много времени, чтобы перевернуть все вверх дном. В любом случае я хочу добраться до пристани, а не прятаться в Нейронном переулке. – Какая-то перчатка или покров, способный блокировать сигналы… – Если ты найдешь магазин, где продают что-то подобное, я туда поспешу. – Лучший слесарь. – Если ты кого-то знаешь, Паладин, кричи сейчас же. – Я стояла у витрины торговца конечностями, подавляя внутреннюю дрожь, когда рассматривала выставленные на витрине товары и услуги. Одно дело – хихикать от ужаса вместе с сестрой, когда ни одна из нас не думала, что у нас когда-нибудь появится повод войти сюда. Но теперь мне уже не до смеха. В витрине было два вида конечностей. В пузырящихся зеленых трубках находились живые руки и ноги, поддерживаемые искусственным путем. Они были хирургически удалены у доноров и либо проданы в магазин, либо заложены в обмен на ссуду. Даже сквозь зеленое стекло было видно, что выбор включает все разновидности возраста, оттенков кожи и размеров. Другие конечности были механическими, они располагались на стеклянных подставках или бархатных постаментах; некоторые были настроены так, чтобы демонстрировать весь свой диапазон функций, так что отделенная от тела рука могла открываться и закрываться в замедленном ритме. Некоторые были очень похожи на живые, другие выглядели такими же грубо функциональными, как захваты Паладина. – Есть новости… – проговорил робот. – Не очень-то приятные. Хочешь услышать? – Рассказывай. – Переговоры по трещальнику продолжаются. Но я услышал упоминание о том, что некие важные сведения были переданы властям непосредственно перед тем, как их источник скончался. Мне очень жаль, Арафура. Но я не могу не сделать очевидного вывода. Мне тоже все было ясно, но думать об этом и выражать словами – две разные вещи. Казалось, что дверь все еще слегка приоткрыта, и я не собиралась захлопывать ее, признаваясь в том, что уже знала в глубине души. Вместо этого я взяла свои чувства и сколотила из них что-то твердое, острое и непреклонное. – Тогда еще меньше причин возвращаться домой. – Если ты хочешь пройти через это, – сказал Паладин через мгновение, как будто он беспокоился за меня, – то слесарь был прав. Тебе не нужно жертвовать чем-то большим, чем кисть. Но мой взгляд был прикован к механической кисти и предплечью на одном из бархатных постаментов. Это была красивая штуковина, с изящным дизайном и элегантностью в суставах пальцев и запястья. Конечность была сделана из серебристого сплава, украшена нефритовой инкрустацией, а на запястье и в предплечье имелись резные окошки, чтобы показать сложные сверкающие механизмы внутри. Я толкнула дверь и вошла. Мое тело кричало мне, чтобы я повернулась, сдалась констеблям, вернулась домой и поцеловала отца в щеку – все, что угодно, только не то, что мне предстояло сделать. В магазине был центральный прилавок, выстроенный вокруг витрины, где было еще больше пузырящихся трубок и медленно открывающихся и закрывающихся рук. Все было очень чисто и спокойно, как в вестибюле банка, с креслами вдоль стен, где люди могли подождать. Клиентов не было, но как раз в тот момент, когда я вошла, из задней комнаты появился мужчина с забинтованной рукой: похоже, она была живой и новой, только что привитой к его предплечью. Он зачарованно смотрел на нее, сгибая и выпрямляя пальцы. – Я хочу, чтобы вы это отрезали, – сказала я одетой в халат женщине за прилавком, подняв руку. – Я знаю, что вы можете все сделать быстро. Но надо еще быстрее. Она посмотрела на меня с сочувствием: – Милая, прости, но ты не можешь просто так войти сюда и заявить… – Десятимерный пистоль говорит, что могу. – Я швырнула монету на стойку. – Вон то предплечье с кистью в витрине, которое стоит двадцатку. Его хочу взамен. Скажем, сорок мер за всю работу; пятьдесят – если справитесь в течение следующих десяти минут. Женщина посмотрела поверх меня на робота, как будто это был какой-то тест, который она вот-вот провалит. Но Паладин ничего не сказал. – Тебе не нужна эта красивая штука, дорогая. Если ты просто хочешь снять браслет, тебе не требуется механическая рука. Мы можем сделать это быстро и чисто, сохранить нервные окончания, все пришить обратно… конечно, это займет больше времени, но ты сохранишь собственную конечность, а этого хочет большинство людей… – Я не большинство. Снимите с меня браслет и отрежьте там, где надо, чтобы закрепить металлическую руку. Ту, которая с зеленой инкрустацией. – Ты уверена в этом, дорогая? – Женщина вытащила ключи. Подошла к витрине, открыла заднюю часть и вытащила оттуда выбранный мною протез. Подняла мой рукав и приложила штуковину для сравнения. – Да, размер подходящий. Повезло тебе, что рука не правая. – Да уж, я везучая. Расскажите, как это происходит. Она показала мне конец фальшивой руки, на котором была выемка. Это была вогнутая поверхность с маленькими дырочками. – Это прикрепляется к тебе. Потребуется несколько дней, чтобы установилась связь, и по ходу дела будет немного больно. Затем он соединится с твоей нервной системой. Тоже не самый приятный процесс. Но как только он завершится, сможешь пользоваться рукой, как настоящей. – Она одобрительно провела пальцем по нефритовой инкрустации. – Да уж, очень хорошая работа. Одиннадцатое Заселение. В Империи Вечно Набегающих Волн кое-что знали о протезной хирургии. И еще она прочная. Побывала на нескольких телах. – Экскурс в историю можете пропустить. Я ее хочу. Приступайте немедленно. – Ты сказала, пятьдесят пистолей. – Взгляд у женщины сделался проницательным. – Любой, кто так торопится, может дать еще чуть больше. Допустим, семьдесят? – Шестьдесят, или я ухожу. Женщина смерила меня оценивающим взглядом. В ее глазах читалось неохотное уважение. – Значит, шестьдесят. Но мы ее не обсуждали, что ты хочешь сделать с рукой, когда ее отрежут. – Меня это не волнует. Положите ее в свою витрину, мне все равно. Но мне нужен браслет. – Если ты так решила… – Да. – Тогда тебе лучше пойти со мной. |