Книга Ведьма терновых пустошей, страница 49 – Екатерина Бакулина

Так же ведь не может продолжаться всю жизнь?

Когда-то дома я уже работала официанткой в кофейне, всего пару месяцев, правда, в летние каникулы. Там было проще… да и я, пожалуй, была моложе. Там не нужно было мыть тарелки в холодной воде. У меня уже все руки…

— Пошевеливайся, гости ждут!

Все словно во сне.

Разве не этого я хотела? Я так упрямо лезла в этот мир, так упрямо отказывалась возвращаться, не смотря на все уговоры и доводы разума. Мне говорили, что не стоит. Но раз захотела — надо терпеть. Я смогу. Я упрямая.

Я же справилась одна в чужом городе. И в чужом мире тоже смогу. Да и не одна теперь. Ничего, все получится. Надо же с чего-то начинать.

Пусть тут шумно, страшно душно и почти темно, пусть тут воняет кислым пивом и потом — я смогу. Это временно. Все наладится. Пока не представляю как, не вечно же так продолжаться не может!

Временно. Я повторяла это себе, как заклинание, снова и снова. Казалось, если перестану повторять — просто сорвусь. Всю жизнь так я не выдержу.

Я пробиралась между столиками.

— Не хочешь прогуляться со мной, красотка? — пьяный мужик хлопнул меня по попе.

Хотела не обращать внимания и пройти мимо. Хватит с меня. Но он ухватил, дернул за юбку с такой силой, что едва не усадил меня к себе на колени.

— Куда ты, красотка! Посиди со мной!

— Не могу, у меня работа, — попыталась было я.

— Подождет!

Он попытался даже поцеловать меня, но я развернулась и врезала ему по роже.

— Вот сучка, а! — мужик радостно заржал. — Люблю таких. Ты и в постели небось — огонь! Не будешь бревном лежать?

— Буду, — буркнула я. — Словно мертвая, не шевелясь. Хоть там отосплюсь.

Уже и так устала, а еще это. В другое время я, наверно, давно бы психанула, но теперь просто хотела, чтобы от меня отстали. Сколько уже было таких… У меня нет сил.

Мужика мой ответ развеселил еще больше, аж пополам согнулся, так, что даже хватка ослабла. Его рожа, и без того красная от выпитого, пошла бордовыми пятнами. Я вырвалась, кинулась в сторону.

— Убери посуду, ленивая курица! — уже орали мне.

Я принялась собирать. Их было пять человек за столом, целая гора грязных тарелок, костей на них, брошенных объедков. Я сложила половину стопкой в одну руку, половину в другую, едва не падая от тяжести, пытаясь сохранить равновесие, но еще оставались пустые кружки. Это уже никак.

— Сейчас отнесу и заберу остальное, — тихо сказала я.

— Бери все! Сколько можно ждать?!

Один с размаху плюхнул кружку поверх моей горы, и шаткое равновесие нарушилось. Я не удержала. И все посыпалось на пол. Звон, грохот… Хотелось завизжать, но вышло только сдавленно охнуть. В глазах потемнело. Меня уже обещали выгнать, если хоть что-нибудь снова разобью, а тут цела гора. Хотелось упасть и разрыдаться прямо на месте.

Я бросилась собирать.

Уже кто-то орал на меня, кто-то пнул ногой, я упала, лицом в осколки… Потом меня рывком подняли за волосы и ударили снова. Я закричала.

И бросилась бежать.

Я почти не видела, куда и зачем бежать, главное — подальше отсюда. Слезы застилали глаза, сердце стучало. Мне было так плохо…

Лишь свежий осенний воздух немного привел в чувства.

Я остановилась, поняла, что пробежала, наверно, с два квартала, и за мной никто не гонится, никто не собирается вернуть меня.

И ноги уже не держат.

Я едва не споткнулась. Почти без сил прислонилась к стене соседнего дома, потом тихо сползла вниз. Села и зарыдала в голос.

Мне казалось — все кончено. Что я буду делать? Как я скажу Ивару? Нет, ругать меня он не будет. Хуже всего, что он еще и пожалеет меня… главное, чтобы не пошел разбираться с обидчиками… Этого я не вынесу точно. Обида, злость и стыд радом. Лучше не говорить, придумать что-то. Но и врать не хотелось.

Я не могу…

— Эй! Ну, хватит.

Кто-то тряс меня за плечо. Я только сейчас поняла. А ведь тряс довольно давно, но мне было так плохо, что я не обращала внимания.

Подняла глаза.

Передо мной стоял рыцарь на белом коне. То есть действительно рыцарь, но конь его стоял чуть позади, меланхолично жуя уздечку.

— Что случилось? — участливо спросил рыцарь. — Могу я чем-то помочь?

Вот только этого мне не хватало.

— Нет, — огрызнулась я.

— Точно? У тебя лицо в крови.

Я рассеянно провела ладонью по лицу, посмотрела. Правда… Кровь… Нащупала здоровенную царапину на лбу.

— Я тарелки разбила, — сказала неохотно.

Рыцарь чуть усмехнулся.

— Об голову?

— Поскользнулась, уронила все, упала, и лбом об осколки.

Он достал платок, потянулся, пытаясь вытереть, но я непроизвольно шарахнулась в сторону.

— Вот, возьми сама.

Я помялась с полминуты, и все же взяла. Глупо сидеть перемазанной кровищей. Не так много, но ведь и по носу текло, по щекам, подбородку, а я даже не замечала. Принялась вытирать, тихо ойкнула, когда дошла до лба.

— Очень больно?

— Нет, — я мотнула головой. Скорее обидно.

— А почему же тогда плачешь? Тебя наказали за разбитые тарелки?

Я не удержалась, шмыгнула носом.

— Меня выгонят. Меня обещали выгнать, если я разобью еще хоть что-нибудь.

— А где ты работаешь? На кухне?

Я вздохнула, кивнула неуверенно.

— В таверне на Зеленой площади… Теперь уже, наверно, не работаю.

— Значит в таверне? — он явно заинтересовался. — Ты проводишь меня? Я только приехал в город, и как раз ищу подходящее место, где можно перекусить с дороги.

— Наша не самая лучшая, там полно всякого сброда, вам лучше поискать другую, милорд.

— Ничего, я тоже не очень богат, — этот рыцарь улыбался так открыто и честно, что я даже не нашла повода отказать. Показать дорогу человеку? Ну, почему бы и нет. Элементарная вежливость. Ведь больше ничего у меня не просят. И все же…

Он действительно был милым. Не сказать, что красавец, но как-то неуловимо располагающий к себе, высокий, статный, правильные и благородные черты лица, каштановые волосы до плеч, глаза… Глаза я толком не разглядела. Он подал мне руку, предлагая помощь. Но я быстро встала сама.

Рыцарь ухмыльнулся.

— Не замерзла? — спросил он, и тут же, не дожидаясь ответа, снял свой плащ, накинул мне на плечи. Такой теплый, мягкий, на меху, и я только теперь поняла, как замерзла.

— Не надо, — сказала я.