Книга Инстинкт свободы, страница 46 – Джу Ли

– Только когда играет на публику, – заметила я.

К сожалению, подопечный слишком самостоятельный и, не стесняясь, высказывает свое мнение. Возможно, это ошибка в воспитании, или он и раньше был таким бунтарем. Кто знает? Сейчас уже сложно судить и поздно что-либо менять.

Хьюго часто говорил о моей некомпетентности, как хозяйки. Я до сих пор помню его знаменитую фразу: «Процесс воспитания невозможен без организованности, а организованность ты должна проявлять в первую очередь к себе». Ничего более скучного не приходилось слышать. Порой складывалось впечатление, что бывший алтерн состоит из одного тотального самоконтроля и ужасающего педантства. Тем не менее, я скучала по его холодной рассудительности.

Когда мы вышли на улицу, солнце уже скрылось за горизонтом, раскрасив небосвод багровыми полосами. Буйство оттенков на западе контрастировало с холодной темнотой на востоке. Огромное чернильное пятно расползалось над головой. Оно становилось больше, стремясь уничтожить последний островок света. Редкие розоватые облачка таяли под напором тьмы, подчинившись темно-синей гамме.

– Я соврал, – Нэйт помешал насладиться победой сумрака над днем, – я не смотрел этот фильм.

– Ты о чем?

Слова звучали словно издалека. Не думала, что меня увлекут красоты неба. Еще бы, мой последний закат случился почти сто лет назад.

– Думаю, ты назвала их движущимися картинками, – пояснил юноша.

– Не совсем, – я поняла, о чем идет речь, – больше походило на театрализованное представление. Как вы загнали актеров в маленькую рамку?

– Сейчас расскажу, – Нэйт достал из кармана плоскую черную коробочку. – Это телефон.

Вот, значит, как называется великолепная штука, позволяющая разговаривать на расстоянии. Интересно, какой у нее радиус действия? И получится ли пообщаться в воде?

Тем временем Нэйт заставил незнакомое устройство работать. Вспыхнуло яркое окошко – в нем возникли маленькие картинки, которые исчезали, уступив место другим. Мне не удавалось прочесть надписи, настолько быстро все мелькало перед глазами.

– Скажи что-нибудь, – парень отошел на несколько шагов и выставил телефон перед собой.

– Что сказать? – переспросила я, чувствуя себя очень глупо.

Особенно смущал круглый «глаз» на обратной стороне предмета. Казалось, он следит за каждым моим движением.

– Неважно, – хмыкнул Нэйт, – ты главное не стой столбом. Сделай губы в форме пароходной сирены и будешь похожа на современную среднестатистическую девушку.

– Я воин, а не шут, и не собираюсь перед тобой паясничать.

Не понимаю, как связан мой вопрос с необходимостью выставлять себя на посмешище? Или это очередная банальная прихоть терра?

– А теперь гляди, – юноша протянул мне телефон.

В маленьком квадратике я увидела собственное изображение, уменьшенное в десятки раз. Короткие черные пряди волос, кожаная куртка с меховым воротником, темные бриджи и сапоги на шнуровке – все совпадало до мельчайших деталей. Крохотная копия стояла, чуть наклонив голову к правому плечу, и пристально смотрела на нас. Брр, мурашки по коже: ощущение будто впереди искривляющее зеркало.

Нэйт что-то нажал, и фигура ожила.

– Я воин, а не шут, и не собираюсь перед тобой паясничать, – презрительно выдала она.

Ее речь смутно напомнила мою, только сильно ухудшенную. Неужели окружающие слышат то же самое? Кошмар!

– Ответь честно, у меня и вправду гнусавый голос? – я ткнула пальцем в телефон, желая удостовериться, что это не иллюзия, но нет, карлик не шелохнулся.

– А разве аструмы в первую очередь не воины? – парень еле сдержал улыбку. – Просто ты не привыкла слышать себя со стороны.

Я пропустила подколку мимо ушей. Пусть считает меня жеманной кокеткой, зато можно не волноваться: я говорю нормально. А что такого? Всем хочется производить благоприятное впечатление. Почему наш народ должен стать исключением?

– Расскажи, как это работает? – мне с трудом удалось побороть желание взять телефон в руки.

Не имею ни малейшего представления, сколько он стоит, и не желаю знать. Уверена, от цифры волосы на голове начнут шевелиться. Семья Нэйта настолько богата? Или сейчас подобные вещи широко распространены?

– Я медик, а не технарь. За подробным объяснением иди к Барту. Он тебе и схемы нарисует, и работу механизма в разрезе предоставит, – юноша протянул аппарат. – Если нажмешь на большую квадратную кнопку посередине, запишешь все, что попадет в объектив.

Впервые голос разума заглушил остальные чувства, и я покачала головой:

– Нет, как-нибудь в другой раз. Ты ведь хотел поговорить.

Отлично, теперь он оставит попытки приобщить меня к культуре, а значит, вероятность того, что дорогая игрушка будет испорчена, сведется к минимуму. Жаль, конечно, упускать такую возможность. Когда еще удастся близко столкнуться с прогрессом?

Нэйт вздохнул – его лицо изменилось. Чувствую, он снова закрылся от меня, совсем как в начале знакомства. Морщинка на лбу и сжатые в тонкую полоску губы не предвещали ничего хорошего.

– Зачем ты поднялась на поверхность?

Отвратительное начало диалога, боюсь представить, чем все закончится.

Я начала нервничать:

– Мы уже обсуждали.

М-да. В кои-то веки наши отношения сдвинулись с мертвой точки недоверия, а он взял и вытащил на поверхность старый мусор. Его что-то не устраивает? Или он нашел новые подтверждения теории заговора аструмов против остального мира?

– Ночью, когда мы расстались, ты нырнула в озеро. Не отрицай, я следил за тобой, – эта фраза прозвучала как приговор. – Почему ты вернулась?

– Лучше тебе не знать.

Не хочу вспоминать прошлое, а тем более, обсуждать. Мне нужен лишь покой и возможность оправиться от потери. Неужели я многого прошу?

Нэйт устало потер переносицу:

– Пойми, нельзя скрываться вечно. У тебя нет ни денег, ни документов, ни работы. Мы с Бартом не будем тратить на тебя все время.

– Надо было сразу сказать, – улыбка вышла чересчур счастливой.

Слезы душили, страх сдавил внутренности, и отчаяние забрезжило впереди, готовясь принять очередного странника в свои объятия. Опять убеждаюсь: никому нельзя верить.

Я невольно ускорилась, обгоняя случайных прохожих. В голове осталась одна мысль: пусть он отстанет и не видит моего проявления человечности. Не стоит унижаться еще сильнее.

Холодная четкость Равновесия почти не слышалась в крови. Земля полностью подавила ее, постепенно превращая стража в человека.

– Не устраивай сцен, – Нэйт догнал и схватил за плечо, призывая остановиться, – ты этим ничего не добьешься.

Я с вызовом посмотрела на него: