Книга Бывший муж моей мачехи, страница 15. Автор книги Альма Либрем

— Вон пошла из моей машины. Перебирайся на пассажирское.

— С удовольствием. Только после того, как наберу папу и расскажу, что он пытается подложить меня в постель к твоему бывшему муженьку, — ухмыльнулась я. — Ключи давай, Викки. Ты нервная, а нам, может, придется поговорить по дороге. Так что поведу я.

Кривясь, женщина всё же вложила в мою протянутую ладонь ключи от машины и плюхнулась на пассажирское сидение.

На самом деле, я терпеть не могла водить и не видела ничего приятного в перспективе самой вести машину. Тем не менее, надо было четко обозначить свою позицию и показать Викки, что хозяйка здесь — я. Иначе ни о каком обмане мы с Олегом можем даже не мечтать.

И нельзя, чтобы Викки что-то заподозрила.

— Малолетняя стерва, — прокомментировала Виктория, когда мы наконец-то выехали на дорогу.

— Вдохновлялась твоим опытом, — ответила я, вживаясь в роль. — И ты прекрасно знаешь: если дело с Олегом выгорит, я буду у папы в фаворе.

Если наши с Олегом дела выгорят, мне будет плевать на папеньку с высокой башни. Я вылечу маму и заживу нормальной, полноценной жизнью.

— А ты так этого хочешь? — усмехнулась Викки. — Гарантирую тебе, ты ему больше чем на один раз не пригодишься.

— Викки, — закатила глаза я, — не будь такой наивной. Сколько тебе? Тридцать пять?

— Ему тоже…

— Ну, не скажи. Одно дело, быть мужчиной в расцвете сил, а другое — престарелой женщиной, — скривилась я, хотя на самом деле так не считала. Моя мама и в тридцать пять, и в сорок была для меня молодой. И будет, сколько бы ей не исполнилось. Но поиздеваться же надо!

Пусть считает, что Олег мне нужен.

— И зачем тебе это? — не удержалась Викки. — Зачем это твоему отцу, я понимаю. Он просто хочет подписать контракт. И поможет ему в этом статус тебя как временной любовницы или тебя как чего-нибудь постоянного, ему плевать. Только ты не думаешь, Стася, что потом станешь переходящим флагом? — Виктория даже коснулась моего локтя, будто пытаясь выразить своё расположение. — Ты же девушка! Молодая, привлекательная. Вроде не тупая. Ты должна понимать, что заплатишь за эту победу слишком высокую цену.

Надо же, как мы заговорили! Слишком высокую цену!

— Слушай, — я скривилась. — Тебе должно быть пофиг. Тебе выгодно, чтобы папа не знал, что Олег — твой бывший. А мне как-то параллельно. Но если ты не будешь мне мешать, а ещё лучше — поможешь сделать так, чтобы он был от меня просто в восторге, то это нам обеим пойдет на пользу. Я тогда тебя не выдам, а мне достанется крупный куш. Я устала быть девочкой у папы на побегушках.

Виктория фыркнула.

— Если ты думаешь.

— Вот только не начинай песню о том, что он всё ещё тебя любит, — резко оборвала мачеху я. — Мы с Олегом об этом говорили.

— Вот как.

— И ни один адекватный мужик после такого с тобой, извини меня, даже просто в постель не ляжет. И папа тоже. Он, знаешь, о наследнике мечтает.

Виктория сжала зубы.

— А ты ребенка теряла, — поддержала её ложь я. — Может, уже и не можешь.

— Стоп, — прервала меня мачеха, напрочь забыв о дороге. — Чего ты хочешь?

Я притормозила у салона и довольно усмехнулась.

— Чего я хочу? — поинтересовалась я. — Ну, я ведь тебе уже озвучила перечень требований. Посоветуешь мне, что там ему нравится. Или можешь даже не стараться! Просто дай денег и вали на все четыре стороны. Тебе шикарная причёска не понадобится, тебе-то привлекать на этом вечере некого.

Судя по тому, как скривилась Викки, считая, что я её в этот момент не вижу, я попала в точку. И весь этот спектакль был уместен.

— Не думай, — протянула мачеха, — что мне доставляет огромное удовольствие перспектива созерцать тебя весь сегодняшний день. Мне достаточно будет и вечера, чтобы вдоволь насладиться твоим флиртом с моим бывшим мужем. Кстати, не претит? Употребленный товар всё-таки.

— Не претит, — ядовито отозвалась я. — Ты вообще не стеснялась есть с моей мамой один и тот же кусок, правда? Если не хочешь смотреть на меня, можешь просто дать денег. Я тебе уже об этом говорила.

Виктория недовольно выглянула на улицу, взглянула на вывеску салона и закатила глаза.

— Я обычно пользуюсь услугами другого салона.

— Твой внешний вид не делает им чести, — пожала плечами я.

— Не дерзи! — не удержалась Викки. — Ну ладно, твоя взяла. Сколько тебе?

Она открыла кошелек, порылась в нём и скривилась.

— Я не взяла наличку.

— Скинешь на карту, — пожала плечами я. — И поживее. Не забывай о том, что нам с тобой выгодно дружить.

Судя по тому, как Викки на меня покосилась, больше всего на свете она в этот момент хотела не дружить, а утопить меня, как того паршивого котенка, где-нибудь в пруду. А ещё лучше в унитазе. Но такие поступки были слишком рискованными, отец потом не оценит, и Викки вынужденно, недовольно, но всё-таки улыбнулась и потянулась к своему мобильному телефону.

Я не ожидала такой покорности, но Виктория выглядела какой-то определенно подавленной, будто у неё совсем не осталось сил спорить.

— Твой отец, — протянула она, откидываясь на спинку водительского кресла и вбивая реквизиты моей карты в нужные поля формы, — редкостный баран, который просто меня не слышит. Вы вместе с ним влипнете в неприятности с Олежкой, и будете потом выть на луну. И я вас из этого дерьма вытягивать не стану!

— А ты можешь? — ухмыльнулась я.

Викки неожиданно серьёзно взглянула на меня и сердито покачала головой.

— Твоего отца ничего ниоткуда не вытащит, он если решил лезть в петлю, то полезет с удовольствием. Но ты-то! Тебе нет двадцати лет! Послушай умную женщину. Олежик тобой поиграется и бросит, хотя бы из чувства мести. Он всё ещё так на меня смотрит… Так не смотрят на ту, на которую плевать хотели. А мне очень не хочется потом утирать тебе слезки, Стася!

В добрые порывы Викки я не верила, хотя выслушивать такого рода советы с каменным лицом было не очень просто. Мне даже захотелось на секундочку рассказать Викки всю правду. Поведать ей историю о том, как её бывший муж решил ей отомстить, просто стереть её с лица земли. Но потом я вспомнила, какие у Олега были мотивы, и просто прикусила язык. Если я сейчас в подробностях расскажу ей об Олеге, она из благодарности не оплатит операцию моей матери.

А он обещал. И есть шанс, что всё-таки свое обещание выполнил.

Я — не предательница, и отца бы не подставляла, да и Викки тоже. Но только не ценой жизни собственной матери. Отказаться от этой сделки означало в первую очередь предать её.

— Не лечи мне мозги, — лениво отозвалась я, чувствуя, что образ дурочки-мажорки начинает слишком уж стремительно с меня сползать. — Ты перевод сделала?