Онлайн книга «От всего сердца»
|
А о чем хорошем можно вспомнить? Вернее, о ком? О Грише, конечно. Каждую минуточку своей бывшей счастливой жизни перебрать, нанизать бусинками на ниточку… Вот хотя бы тот день вспомнить, когда они познакомились! Она тогда заболела гриппом, лежала в отдельной палате, чтобы инфекцию не распространять. То есть не лежала, а сидела с утра до вечера на подоконнике, смотрела во двор. А там все время осенний дождь лил… Ужасно скучная картинка. И состояние у нее было такое… Ничего не хотелось, в общем. Ни пить, ни есть, ни книжку читать… Даже поговорить не с кем было. Карантин. Очень уж боялась детдомовская докторша распространения эпидемии. Говорила: я одна, а вас много! Если все вдруг заболеете, что тогда? Поэтому ты уж сиди, Иванова, на карантине. Порядок такой. Вот она и сидела… Смотрела в заплаканное окно. А однажды дверь палаты распахнулась, и зашел парень как-то… Не здешний, не детдомовский. Взрослый уже. Она растерялась, замахала руками, пролепетала испуганно: – Сюда же нельзя, что вы… – Почему нельзя? – вполне приветливо улыбнулся парень. – Так ведь карантин… Я гриппом болею, ты заразиться можешь. – Да ну! Зараза к заразе не пристанет! Давай лучше знакомиться… Тебя как зовут? – Варвара… – Варя, значит. Очень приятно. А я – Гриша. – А ты кто вообще? – Я? Я волонтер. Но вообще я в политехническом учусь, на стройфаке… А сюда с группой наших ребят пришел. Мы над вашим детдомом шефство взяли. – Да, я слышала что-то такое… А что ваши ребята будут у нас делать? – Ну, я не знаю… Праздники какие-то организовывать, соревнования… Да придумаем по ходу дела! А ты что, совсем здесь одна, что ли? – Одна… Мне и еду сюда приносят. И никого ко мне не пускают, только врач приходит осматривать. Карантин. Я уже пятый день тут совсем одна… – Ничего себе! Так ведь с ума сойти можно! – Ну да… Вот я и схожу с ума потихоньку… Ты бы тоже шел отсюда, а? Увидят, ругаться будут… – Не увидят. Я с тобой побуду, хорошо? – Тебе меня жалко стало, да? – Нет, почему… Мне интересно с тобой. Ты… Не такая, как все. На инопланетянку похожа. – Это потому, что я худая, коротко стриженная и уши у меня оттопыренные, да? – Уши как уши… А вообще да, ты на эльфа похожа. Глаза огромные и грустные. Ты мне актрису одну американскую напомнила… – Ух ты! А что за актриса? – Вайнона Райдер… Знаешь такую? – Нет. Не знаю. – А жаль… Но все равно знай – ты на нее очень похожа. Особенно когда вот так испуганно смотришь… – Почему испуганно? Я вовсе тебя не боюсь! – Ну не испуганно… Задумчиво смотришь. Будто знаешь что-то такое, чего другие не могут знать. Может, поделишься своим тайным знанием, а? – Да ну… Нет у меня никакого тайного знания, не придумывай. А глаза грустные оттого, что веселиться не от чего… Вон даже на улице дождь никак не прекратится, будто назло. И читать не могу – не читается. – А ты вообще любишь читать? – Люблю. – И что ты сейчас читаешь? – Дэна Брауна, «Код да Винчи». В библиотеке взяла. – Ого! И что, нравится? – Ничего… Только я многого понять не могу… Библиотекарша так и сказала: рановато тебе такое читать, мол. – Ну да… Рановато вроде. Но ты все равно читаешь? – А что, нельзя? – А сколько тебе лет, интересно? – Пятнадцать… – Ну так тем более библиотекарша права! Лучше Макса Фрая почитай. Тоже интересно. – А у нас нет в библиотеке такого автора… – Хочешь, принесу? У меня есть. – Принеси… – Договорились. Завтра и принесу. Где-то после обеда, ладно? У меня лекции с утра. И вообще, я каждый день приходить к тебе буду… – Зачем? – Чтобы ты с ума не сошла в заточении. Это ж надо такое придумать – взять и закрыть человека на карантин… Ну и порядки здесь у вас, однако! – Да обычные порядки… Это ж детдом, а не санаторий. – Ну да… Я так и понял, что не санаторий. А чего-нибудь вкусного принести? Что ты любишь? – Я… Я шоколадку хочу… С орехами. – Понял. Будет тебе шоколадка. Ну и еще чего-нибудь прихвачу, фруктов каких-нибудь… Значит, до завтра, инопланетянка Варвара? – До завтра… Так и началась их дружба. Хотя и не дружба, наверное. Это была любовь, скорее всего. По крайней мере, с ее стороны. Но она тогда не понимала еще, что это любовь. Просто каждый день ждала, когда придет Гриша… Он и приходил – каждый день. Хоть на полчасика, но приходил. А ей хватало! Будто впитывала в себя то время, пока были вместе. Тем и жила. Но все равно – боялась… Боялась, что наступит тот день, когда Гриша возьмет и не придет. Ну в самом деле – кто она ему? Для чего он приходит к ней? Просто постоять рядом на переменке в школе или посидеть на лавочке в детдомовском дворе? А по выходным сводить в кино или на прогулку в городской парк? Зачем ему это надо? Вон сколько красивых девчонок вокруг, и не детдомовских, а нормальных, у которых мама и папа есть и свой дом есть. Однажды она так и спросила – про нормальных девчонок. Почему, мол? А он глянул удивленно, плечами пожал: – А ты что, ненормальная? – Ну ты же знаешь, что я имею в виду! Как все относятся к детдомовским… – Кто это – все? Она ничего не ответила. Как можно на такой вопрос ответить? Все – это все. Вон даже учителя в школе делят учеников по той же категории – нормальные и детдомовские. Нет, вслух этого не произносят, но по выражению лица, по настороженному взгляду сразу все видно… Хотя взгляд иногда и может приобрести жалостливый оттенок, и от этого еще хуже становится. Как говорила Юлька, не надо нам вашей жалости, сами себя жалейте! А мы и без жалости как-нибудь… Гриша тогда, после этого дурацкого разговора, впервые обнял ее. Положил руку на плечо, притянул к себе, встряхнул слегка. И она по-своему поняла этот жест – не спрашивай, мол, меня об этом… Потому что ты есть, и все. И я есть. И никаких больше оттенков не надо. Тем более жалостливых. Постепенно и в детдоме к нему привыкли, считали своим. Только один раз воспитательница Анна Георгиевна устроила ей обидный допрос – зачем он приходит, мол, чего от тебя хочет, не пристает ли с этим… Ну, сама понимаешь, с чем… И что она могла ей ответить? Правду сказать? Мол, я только об этом и мечтаю, чтобы Гриша ко мне с этим самым пристал? Что я бы рада была, потому что люблю его? И что было бы с бедной Анной Георгиевной, если бы она так заявила? Нет уж, лучше нервы ее поберечь… Вообще-то она добрая, но все равно не поймет. Вон даже погонялка у нее соответствующая – Нюша. Хоть и добрая, но простая и правильная до занудливости. |