Книга Никому не говори, что ты мой муж!, страница 28 – Софи Паулус

— Да ладно, не кипятись. Просто у Илюши в Америке подружка была, ей только восемнадцать исполнилось. Ой, он мне про нее рассказывал. Маша я плакала. У нас то чудненькие встречаются, а там вообще деваха огонь.

— Вообще не интересно, — так грубо меня оборвала. Ну и ладно, не буду ей рассказывать, как она его пошла с родителями знакомить.

— А чего ты такая нервная сегодня?

— Насть, одно место в мыле. Я так устала от этих бесконечных вечеринок. Слава мне ещё мозги делает каждый день. Его на работе употребляют, а он на мне дома все зло срывает. Просто кошмар. Обстановка какая-то нервная. Кстати, ты же приедешь к нам на праздники?

— Конечно. Мы вместе с Ильёй летим. На одном самолёте. Уже билеты купили. Я с вини-пушкой на соседних креслах.

Мы громко посмеялись над солистом вокалистом Илюшиной группы и только я хотела повесить трубку, как Маша зарядили вообще новость.

— А я Диму видела вчера у нас. Был с такой девицей. Сидели за барной стойкой, по-русски ни слова не сказали. Я бармена отправила послушать, а он собака, только английский знает и говорит, что болтали по- немецки.

— Да ладно! Вот козел немецкий! Я ему уже почти три недели названиваю, а он с бабами шляется по Питеру! — гневно вздыхая, говорю я. — Маш, а баба красивая?

— Ну эффектная, — не договаривает, чую.

— Проститутка, — выношу вердикт, но Маша не расслышала и переспросила:

— Что? Связь плохая.

— Говорю, что мне все равно. Ещё раз встретишь, передавай привет.

— Насть, ну темнишь. Влюбилась?

— Нет. Просто я хотела объясниться. А то как-то мы разошлись по-дурацки. Кстати, я документы на развод подала! Вот так! Через месяц явится вдвоём и все, буду разведенкой!

— Насть, ты мне врешь. И себе.

— Не влюбилась. Все под контролем.

— Хорошо. А Антона, когда вспоминала последний раз?

— Ой, сто лет назад!

— Ага! Я и говорю, что влюбилась ты в своего старикана.

— Мах Махыч, иди к своему Карлитосу под хвост. Дима не старикан. И вообще мне пора. Спокойной ночи.

Вешаю трубку и первым делом звоню Дмитрию. Конечно, гудок сброс. Заблокировал меня. Точно. Вообще фиолетово. Переживу. И не такое переживала.

Самый лучший день знаете какой? День получки. После обеда пришла моя родная, долгожданная и многообещающая смссочка. Ох ничего себе! В душе делаю кувырок назад и танцую самбу.

— Товарищи! А всем так много денег прислали? — я не в силах держать это в себе. Знаете, как тяжело быть звездой эфира. Все смотрят на меня, сначала с не понимаем, потом с улыбкой, и лезут в свои телефоны.

— Это премия от компании к восьмому марта. И наша внутренняя премия в честь юбилея фирмы, — Рома все объяснил.

— Лера, я иду сегодня по магазинам, ты со мной? — спрашиваю свою мышь, через весь кабинет. Ника Ната держат ухо в остро. Вот и хорошо, что я при всех спросила, точно со мной поедет. Им назло.

— Да, конечно, как и собирались, — на самом деле ни куда мы не собирались.

— А потом в салон красоты, — я разошлась.

— Да, ты делаешь себе короткое каре, а я крашусь в светлый, всё как договаривались!

— Вот нифига себе вы разошлись. Ну завтра мы вас ждём в новой версии, — говорит Дима.

На парковке я кусала свои локти. Я не хочу каре. Я всю свою жизнь проходила с длинными волосами. Они были короткие только до трёх лет. А потом стабильно до лопаток.

— Лера, какое нахер каре?

— Насть, мы же меняемся, к лучшему. Все перемены к лучшему. Я тоже красится не хочу. Но надо.

— Кому надо?

— Нам надо. Весна пришла. Завтра праздник, четыре выходных, премия большая. Я в магазин не хотела, думала лучше двойную сумму за мотик отдам в банк, а потом прикинула и решила, что не зря ты меня на шоппинг берешь и в салон красоты. Все перемены к лучшему. Поверь. Поехали. А волосы отрастут. Это ж всего лишь волосы, — чего мою мышь так понесло? Она как-то очень убедительно меня к смене имиджа подвела. Как пить дать гипноз.

Мы прошлись быстро по торговому центру, где я накупила себе кучу кофточек и пару комплектов белья, а Лера взяла себе три платья и туфли. У нее очень красивая фигура. Высокая и стройная, а ходила вечно в каких-то немыслимых юбках в пол, что не было ничего видно, но мы это исправили. Не без помощи продавца консультанта из моей мыши вытянули наружу красавицу.

В салоне красоты мне стало плохо, когда мастер отрезала мне хвост. Мой хвостик. С масками и ламинированием.

Удлиненное каре. Мои глаза огромные. Неужели так прическа может менять лицо? Я какая-то очень уж красивая. И скромная. Это главная черта.

Леру я не дождусь. Она отправила меня домой со словами, что пробудет здесь ещё не меньше часа и обещала завтра удивить.

У БА шок.

— Нууу БА, говори, как есть. Какая уже разница, — жду приговор.

— Мне нравится, однозначно. Ты теперь на куклу германскую похожа.

— Именно на германскую? — уточняю.

— На нее самую.

Мы посмеялись, БА десяток раз похвалила смену имиджа, и я пошла спать. А Лера была права. Перемены к лучшему. Я сегодня не звонила Диме и моей голове стало гораздо легче.

Сегодня я прямо с работы еду в аэропорт. Поэтому как ни крути, а с собой пришлось брать дорожную сумочку. Которая, может разойтись по швам в любой момент. Я хоть и старалась взять все самое необходимое, но нет. Вещей все равно много, потому что на четыре дня. Хоть я и могу погонять Машины вещи, но мне мои личные все равно нужны, а они какие-то огромные, сидя на сумке, чтоб закрыть молнию, думаю я.

Уф. Я красотка. Поправила прическу, джинсы, макияж прощаюсь с БА.

— БА ну ты помнишь, что пока меня нет, на кухне не курить, люстру не бить, ковер не выбрасывать! — шучу, тянусь к ней, чтоб обнять.

— Помню, помню, и чайный сервиз из шкафа не трогать! Прилетишь сразу мне позвони! Я эти самолёты не люблю! Поезда ходят каждый день! Чего тебе сдался этот самолёт! — ой, старая песня БА. Она целует меня в щеку, и я бегу в такси, которое уже стоит десять минут под окнами.

Рома и Дима уже на работе. А я хотела прошмыгнуть с сумкой незаметно. Ах. Печалька.

— Настя, тебя из дома выгнали, — один из них уже заметил мою сумку.

— Нет, я с работы сразу в Питер улетаю, — ставлю ее около стола и снимаю перчатки.

— К мужу, понятно, — говорит Дима и лукаво улыбается.

— Да, — моя улыбка выходит неестественно ужасная, я почти скалюсь. Зачем я вру? Мы скоро будем официально разведены!

— Так, а где новая прическа? — Рома тянется к моей шапке.