Книга Никому не говори, что ты мой муж!, страница 46 – Софи Паулус

Наша дача находится в большой старой деревне. Вроде ещё не сезон дачников, а свет горит почти в каждом доме, отметила я, одевая капюшон куртки, потому как начала подмерзать с заходом солнца.

— Какая красивая девушка и мимо идёт, — слышу знакомый голос, проходя мимо Антонова дома, кстати, где нет ни машины, ни света в окнах. Только огонек от тлеющей сигареты.

— Откуда ты знаешь, что я красивая? Может у меня бородавка на носу и горб на спине? — говорю и иду в его сторону.

— Тут такие не живут, — отвечает он.

— Ты как тут? — мы это сказали хором друг другу и засмеялись.

— Ты первый! — даю ему возможность ответить.

— В отпуск приехал, ещё домой не заходил даже.

— А где машина? — всматриваюсь в темноту.

— На участок загнал, а ты как тут? Начало недели.

— Тоже в отпуск приехала, но завтра уже уезжаю.

— Так быстро?

— Да, тетя Таня с дядей Игорем меня с собой на Шри- Ланку забирают на две недели, — говорю ему и даже в темноте могу разглядеть как он расстраивается.

— Очень жаль, а могли бы хорошо провести время, — докуривает и тушит сигарету об пепельницу, стоящую на крыльце. — Пойдем покажу, как я шкаф отреставрировал.

— Пойдем, — иду за Антоном в дом, где очень темно и боюсь споткнутся и упасть. Свет включается, и я на секунду зажмуриваю глаза.

— А твой-то где? Спит? — спрашивает он, идя спереди по ступенькам.

— Я одна приехала.

— А чего так?

— Ничего, я шкаф пришла посмотреть по-дружески, без секса и заигрываний! И без вопросов, хорошо? — останавливаюсь, все это говорю и стою, приподнимая ладони вверх, вроде как я все сказала.

— Больно хотелось, вопросы тебе задавать, — мы проходим в комнату, где Антон включает свет, и я вижу просто безумно красивую вещь. То, что раньше было старым, облезлым, вонючим хламом, стало по-настоящему красивым украшением дома.

В свободное от работы время Антон для себя реставрировал вещи. В доме этого добра навалом. Стулья, столы, сундуки, комоды.

— Как можно быть таким бесчувственным и одновременно с золотыми руками, — провожу рукой по створке шкафа разглядывая узор, вырезанный на дереве.

— Это с чего же я бесчувственный? — спрашивает он, наблюдая за мной из дверного проема комнаты.

— Столько лет один, только секс на уме.

— Так ты бы усилий приложила побольше, может и перешли бы на новый уровень, — делает шаг ко мне.

— Мы и так на него перешли, я тебя забыла, — наблюдаю, как он подходит все ближе, но ничего не чувствую. Нет больше ни трепета, ни желания.

— Совсем, забыла? — тихо переспрашивает, кладет ладонь мне на щеку и прижимает губами к моим. Я не отвечаю на этот поцелуй, но и не отталкиваю его.

— Ты его любишь? — отрываясь через секунду спрашивает Антон, смотря в глаза, но не убирая руки с моего лица.

— Очень, — говорю и чувствую, как по щеке катится слеза. Он смахивает ее большим пальцем и убирает руку.

— Ему повезло, ты очень хорошая Насть, я честно сильно жалею, что не понял этого раньше, ладно, пойдем, поможешь мне сумку с продуктами разобрать, — он разворачивается и выходит из комнаты. Плетусь за ним. Завтра вставать рано, сейчас бы спать лечь, а я зачем-то остаюсь в этих непонятных гостях.

Начали мы с разборки его пакетов и закончили бутылкой виски.

Я с колой, Антон чистый. Так я не смеялась с ним никогда. Обычно у нас были короткие беседы, переходящие в секс, то есть его подкаты и мои хи хи хи. А сегодня я от души веселилась. Он рассказал массу смешных историй про задержания, про коллег, про их тусовки с Илюхой.

— Спасибо тебе большое за вечер, я очень хорошо провела время! — обнимаю Антона около своего дома.

— И тебе спасибо, может все-таки у меня есть шанс? — держит меня за руку и смотрит так прям в душу. Эх, Антон, где же ты был раньше с такими вопросами.

— Нет, только дружба. Ни единого шанса.

— Неужели он настолько лучше меня?

— Он не лучше и не хуже, он просто другой. И не порти мне вечер такими вопросами. Все, давай я тебя ещё раз обниму, и я убегаю, холодно! — мы обменяемся крепкими объятиями и я, посылая ему воздушный поцелуй бегу в спящий дом.

На утро получив небольшой нагоняй от папы, что, ходя ночью по Антонам, поступаю не хорошо по отношению к Диме, потому как папа уверен, что у нас с ним отношения. Поклявшись папе, что Антон только друг, как и Илья, он перестал мне читать лекции.

Оставив своего Брабусенка на даче, обняв, расцеловав БА и всплакнув, я погрузилась с тетей Таней и дядей Игорем к папе в машину и поехала собирать чемодан. Наташу я тоже обняла (куда же теперь без неё).

Вот так и я и улетела, не глядя на другой конец света…

В отпуск. Только в отпуск.

Ночной разговор с Антоном сильно мне помог. Я очень рада, что он вернулся в мою жизнь, но в другом амплуа, я очень рада, что появился такой человек как Дима, благодаря которому я увидела Антона другими глазами, кстати, новый Антон нравится мне намного больше. И я очень верю и надеюсь, что появится ещё один человек в моей жизни, с которым я забуду про Диму, он останется не болью и раной в моем сердце, а хорошим воспоминанием.

— Настя ты молишься? — спрашивает дядя Игорь, дергая меня за плечо.

— Нет, а что? — отвечаю я и мне смешно.

— Ты так долго в иллюминатор смотришь, — говорит он и я вижу озорной блеск в его глазах, сейчас опять что-то скажет.

Мы проболтали с дядей Игорем почти два часа, и он решительно заявил, что ложится спать потому как ночь и лететь ещё шесть часов и вообще мол, нам с ним ещё две недели вместе жить, ещё наговоримся.

— Тёть Тань, чего читаем? — перевожу внимание на его жену.

— Книгу, взяла у Лерки в дорогу, — отвечает она, не отрываясь от чтива.

— Интересно? — не отстаю я.

— Очень, но глаза закрываются, держи читай, потом расскажешь, — она передаёт мне маленькую книжечку, роман. Пока тетя Таня с дядей Игорем мило спят я читаю. Заканчивается история любви в тот момент, когда весь самолёт начинает пробуждаться и шубуршиться в предвкушении скорой посадки. Я в самолётах спать не могу. Поэтому книга меня спасла, я окунулась в мир романтики и чистой и искренней любви. Не то, что у меня.

— Ну что, прочитала? — спрашивает, зевая тетя Таня.

— Да, там все хорошо, она родила, и они поженились, — отвечаю ей.

— А мама её?

— С ней все хорошо, — рассказываю конец книги и пристегиваю ремень безопасности по просьбе стюардессы.

И все-таки очень жаль, что не бывает, как в книге. Мне приходится бежать на другой конец света, чтобы не думать об этом… Даже не знаю, как его назвать, об этом Диме.