Книга Ты спишь?, страница 39 – Кэтлин Барбер

Я посмотрела на нее.

— Твоя дочь?

— Мама. Мне снится мама.

— О.

Я покрутила монумент в руках. Не стану признаваться, что мне мама не снится. Неужели Лани как дочь лучше меня?

— Только сны эти… — продолжала она, — иногда не похожи на сны. Как будто она пытается мне что-то сказать. Тебе такое снилось?

— Да, — солгала я.

— А если я не вижу снов о ней, то не сплю. Серьезно, после ее смерти я, наверное, часов десять поспала в общей сложности, не больше…

— Лани, — перебила я, — в чем дело? Ты притащила меня наверх, чтобы поговорить о бессоннице?

— Я думала, ты поймешь, — смутилась она.

— Нам надо многое выяснить! Нельзя пропускать главное и сразу переходить к проблемам со сном. Давай начнем с того, сколько бед ты мне принесла.

— Да ну на хрен!

Глаза Лани потемнели. Она насупилась и стала куда больше походить на ту сестру-старшеклассницу, которую я помнила, чем вселившаяся в ее тело элегантная женщина. Я даже испытала облегчение, когда маска невозмутимости треснула и сквозь нее проступила знакомая вспыльчивость.

— При каждой нашей встрече тетя обязательно рассказывает мне, какая у тебя идеальная жизнь! — Лани посмотрела на меня волком и заговорила пронзительным голосом, передразнивая тетю: — Ты знаешь, что Джози со своим парнем купили двухкомнатную квартиру в Нью-Йорке? Ты знаешь, что Джози продала книгу комедиантке из шоу «Субботним вечером в прямом эфире»?

— Кристен Уиг? Действительно, продала, — машинально подтвердила я.

Спохватилась и тоже посмотрела на сестру волком.

Лани неправа. Моя жизнь далека от идеала. Она чаще хороша, чем плоха, а временами даже почти великолепна, но не идеальна. У меня есть Калеб — достойный, порядочный мужчина, — есть дом и достаточное количество денег, но еще есть прошлое, полное горя и сожалений. Да, в этом виновата не только Лани: что бы я ни говорила, часть вины лежала на плечах папиного убийцы, кто бы он ни был; еще часть — на плечах покойной матери. И все же больше всего боли мне причинила сестра.

Я могла столько всего сказать, привести так много примеров ее предательства! Однако, как это ни прискорбно, первым делом выпалила:

— Ты вышла замуж за Адама!

— Да, — с готовностью кивнула сестра. — Вышла.

— Ты… как… — Я запнулась, не в силах выразить чувства словами. — Нельзя было этого делать!

Она слегка нахмурилась.

— Я хотела поступить правильно.

— Что тут правильного?! — Сдерживаемые рыдания грозили разорвать меня изнутри. Не стану я перед ней плакать; не выдам, как мне до сих пор больно от ее предательства. — Я вообще не понимаю, что произошло.

— Хочешь узнать? — тихо спросила Лани.

«Нет», — подумала я, а губы шепнули:

— Да.

Ее пальцы забегали по одеялу, рисуя что-то — похоже, сердце. Она прокашлялась и тоненьким голосом начала:

— Когда мы с Адамом переспали…

— Когда ты затащила его в постель обманом, — машинально поправила я, хотя по телу пробежал электрический разряд, напомнивший, что Адам врал.

Глаза Лани гневно вспыхнули, кулак впечатался в кровать. Скрипнули пружины.

— Вранье! — выпалила сестра. — Это Адам тебе сказал? Все было не так!

— А как?

— Он ко мне приставал.

В голове прозвучал непрошеный голос Эллен, фраза из прошлого: «Адам основательно набрался». Из-за дурацкого последнего экзамена мои летние каникулы начались позже, чем у остальных. Я собиралась уехать на следующий день после сдачи, но студенческий городок опустел, и я решила не ждать утра, отправилась домой в тот же вечер. На подъезде к городу позвонила Адаму, по которому очень соскучилась. Он учился в колледже в другом штате, наши планы на весенние каникулы сорвались, и мы не виделись с зимних праздников. К моему огорчению, Адам не взял трубку. Тогда я набрала номер Эллен. Та, перекрикивая музыку и смех, прокричала, что родители Бенни Уэстона уехали и у него дома море выпивки.

— Давай сразу сюда, — распорядилась Эллен. — Все тут.

— Адам тоже? Он на звонки не отвечает.

— Потому что старательно напивается, некогда ему. Сказать, что ты приезжаешь? Может, протрезвеет немножко.

— Нет, устрою ему сюрприз, — решила я и представила, как обрадуется Адам.

Катастрофическая ошибка. Впрочем, Адам никогда не увлекался выпивкой, и я не предполагала, что за год учебы в колледже человек может кардинально измениться. Эллен, как всегда, чересчур критична, подумала я.

— Адам был пьяным, — сказала я Лани дрожащим голосом.

— А я, значит, трезвой? Ей-богу, Джози, зачем, по-твоему, я поплелась на ту вечеринку? Райдер прослышала, что у мамы Бенни хранится куча обезболивающих, и мы налетели на шкафчик с лекарствами. Я была под таким кайфом, что даже имени своего не помнила.

«И легко могла притворяться мной!» — чуть не выпалила я, но прикусила язык. Адам знал. Лани не требовалось изображать меня. Я закрыла глаза, вспомнила, как протолкалась сквозь потную толпу в гостиной Бенни и увидела спускающегося по лестнице Адама, вместе с Лани. Щеки у него раскраснелись, золотистые волосы взлохматились, на губах застыла пьяная улыбка. Футболку он надел наизнанку. Взгляд Адама остановился на мне, и он резко побледнел. Провел рукой по лицу. Тогда я приписала этот жест изумлению, теперь же, по прошествии времени, отчетливо поняла — то было чувство вины. Почему я не увидела сразу?

Адам знал. Меня словно в живот ударили, дыхание перехватило: выходит, злость, за которую я цеплялась много лет, — злость на сестру, решившую увести у меня парня и для того притворившуюся мной, — была направлена не по адресу. Адам не жертва… Однако это не оправдывало Лани. Нас связывали кровные узы, родственное чувство долга. Да, Адам меня предал, но Лани — она разбила мне сердце.

— Ты моя сестра, — едва слышно прошептала я. — Почему ты так со мной поступила?

— Я за многие свои поступки не испытываю гордости, — жестко ответила Лани. — А ты-то сама?

— Я? Я ничего плохого не сделала.

— Ты смылась, — выплюнула она. — Не сказала ни «прощай», ни «желаю счастья», ни «пошла ты лесом!». Просто смылась. У меня, кроме тебя, никого не было, а ты смылась!

— Если я для тебя так много значила, следовало думать головой, — огрызнулась я, — а не своему либидо потакать!

Лани меня не слушала; ее лицо морщилось от негодования, по щекам бежали злые слезы.

— Даже не сообщила мне, куда едешь. Ты сказала Эллен. Эллен! Не она твоя сестра! Я!

— Эллен не спала с моим парнем!

Лани схватила подушку, с криком уткнулась в нее лицом. Наконец вынырнула: щеки в пятнах размазанной туши пылали, зато злость, похоже, улеглась.