Книга Под несчастливой звездой, страница 125 – Анастасия Анфимова

— Хорошо, — покладисто согласился Александр. — Завтра же так и сделаем. У нас два сундука. Один можешь взять себе.

— Я хочу тот, что подарил Энохсет! — заявила девчонка.

Алекс наклонился к её уху и тихо сказал:

— Один кусок «Дыхания богов» Тусет уже продал.

— И ты мне ничего не сказал! — Айри взвизгнула так, что шедший следом горожанин с мешком на плече испуганно шарахнулся в сторону.

— А говорить нечего, — так же тихо продолжал юноша. — Ему дали расписку на сто дебенов золота.

— Какую еще расписку? — нахмурилась спутница.

— По ней казначей Келл-номарха выдаст ему золото. Так, что твое приданное стало гораздо больше, нечего ругаться из-за какого-то браслета. И хватит стоять посередине улицы! На нас уже все смотрят.

Девочка опомнилась и поспешила вперед, все еще не придя в себя от удивления. Александр искоса поглядывал на нее и посмеивался. Молча «переваривая» услышанное, Айри привела его к лавке, торгующей разнообразными кожаными изделиями. От сандалий и доспехов до бурдюков.

Юноша долго и вдумчиво выбирал емкость для хранения столь драгоценного напитка. Хозяин уже стал тревожно поглядывать на них, когда Алекс, наконец, выбрал, и почти не торгуясь, расплатился тремя ольвийскими медяками. Все это время девочка молча стояла рядом, не замечая вокруг ничего.

— Теперь осталось найти какой-нибудь трактир и просидеть в нем до вечера, — бодро проговорил парень, оглядывая улицу.

— Алекс, — тронула его за руку спутница. — А он нам его отдаст?

— Не знаю, — пожал плечами парень. — Думаю, что отдаст. Ты ему нравишься, я тоже пока нужен.

— Я видела, как убивают за кусок хлеба, — вздохнула Айри. — А тут столько золота…

— Я тоже… много чего видел, — сказал юноша — Вот только выхода у нас все равно нет.

— Надо было продавать самим.

— Не тот товар, — покачал головой Александр. — К тому же, дело сделано. Давай больше не будем об этом говорить. Вдруг, услышит кто.

Девочка согласно кивнула.

Увидев гостеприимно открытую дверь, они вошли в большой почти пустой зал. Алекс сразу направился в угол и уселся за стол. Подошел хмурый мужчина в кожаном, забрызганном кровью фартуке.

— Что нужно? Я только что зарезал барашка. Если немного подождёте, будет хорошее жаркое.

Юноша почувствовал, что полный желудок тихо протестует против столь чрезмерных нагрузок.

— Оливки, лепешки и два стакана.

Хозяин пожал волосатыми плечами и тихо удалился.

— Если отдаст, я точно куплю себе дом, — мечтательно проговорила Айри. Все её мысли по-прежнему занимало приданое. — С садом и прудом. Заведу рабов, буду целый день лежать в тенечке и есть финики.

— Со скуки помрешь, — засмеялся Александр.

— От нее еще никто не умирал, — возразила девочка.

— Не забудь, — напомнил юноша. — Ты получишь эти деньги, только когда выйдешь замуж.

Айри подперла щеку кулаком и, вскинув брови, грустно посмотрела на него.

— Алекс, возьми меня в жены?

Юноша на миг растерялся, не зная, как вежливо ответить на такое предложение руки и сердца. Хорошо еще, что тут подошел хозяин и поставил перед ним миску соленых оливок, лепешку и две деревянных чашки.

— У нас будет столько золота…, — девочка томно вздохнула. — Может, не поедем в Келлуан?

Не дождавшись ответа, она рассудительно сказала:

— С таким богатством везде хорошо, — Айри провела пальцем по плечу юноши.

Александр хмыкнул.

Ободренная его молчанием она продолжила:

— Даже не знаю, что лучше купить? Трактир? Нет! Еще не хватало с пьяницами возиться! Лучше корабль! А если пригласить в долю, скажем, Гарби…

Девочка нахмурила высокий лоб, смешно шевеля губами.

— То и на два хватит! — она склонила голову и, улыбаясь, смотрела на юношу, расправляя край его жилета.

— Начнем торговать с Ольвией, с Либрийскими городами…, — Айри мурлыкала, словно сытая кошка. — Я стану уважаемой матроной, буду ездить в паланкине…

Слушая ее мечтательное бормотание, Александр срезал воск с горлышка амфоры и выковырял пробку. Запахло виноградом, солнцем и еще чем-то удивительно красивым.

— … Только учти, много рожать я не собираюсь. Не хочу фигуру портить. Два сына, чтобы было, кому наследство оставить и две дочери. Надо же породниться с уважаемыми семьями Нидоса.

Юноша осторожно убрал ее руку со своей груди и плеснул в чашки темно-рубинового напитка.

— Попробуй.

— А где вода? Его полагается разбавлять.

Александр сморщился как Карачинцев в фильме «Человек с бульвара капуцинов», и подражая ему, хрипло проговорил:

— Никогда не пей эту гадость!

Айри фыркнула, улыбнулась и пригубила.

— Вкусно.

Юноше тоже понравилось. Вино не шло ни в какое сравнение с тем, какое пришлось пить в Тикене или в Милете.

— После свадьбы мы часто будем пить такое! Девочка положила руки ему на плечо и, упираясь в них подбородком, улыбнулась. В её глазах прыгали веселые чертики.

— Моей свадьбы не будет, Айри, — Александр не отводить взгляда. — В жены я тебя не возьму. Да и зачем? Ты побогаче жениха найдешь.

Девочка отпрянула от него, сжав губы в узкую полоску.

Парень, как ни в чем не бывало, продолжал, подбирая слова, так чтобы не обидеть собеседницу:

— Вернувшись со своей книгой, Тусет станет большим человеком. А уж если закончится благополучно история с этими папирусами, он вообще взлетит высоко! У него появятся такие друзья и знакомые…

Он закатил глаза и покачал головой.

— Я слышал, что купцов в Келлуане почти нет, но зато есть писцы, военачальники, жрецы. Кто-то из них, наверняка, обратит внимание на такую красивую и богатую невесту. А может быть, ты понравишься даже какому-нибудь из придворных. Тогда будешь жить не в доме, а во дворце, станешь носить одежду из тончайших дорогих тканей, есть на золотой посуде, и у тебя будут сотни слуг.

— А если не закончится благополучно? — пробурчала Айри, морщинки на её лбу стали разглаживаться, по всему видно, что подобная перспектива ей нравится.

— На все воля богов, — усмехнулся парень. — Мы лишь игрушки в их руках.

— То же самое говорила и Шило, — вздохнула девочка, потянувшись за амфорой, но Алекс её остановил. — Хватит пока.

Айри вырвала руку и презрительно сощурилась.

— Один все выпить хочешь?

— Ага, — кивнул Александр.

— Не лопни, — она встала. — А я спать хочу.